Автор Тема: Анализ стихотворения Цветаевой "Душа"  (Прочитано 103640 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Селеста

  • Гость
Помогите плз....Всё возможное обрыла нигде нету......


Оффлайн Леди ФСБ

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 15410
  • Карма: 2407
  • Пол: Женский
  • Невероятна, но факт!
    • Просмотр профиля
Как срочно надо?
Не ждите чудес. Чудите сами! ;)

Чтобы настоящим стать туристом, чтоб с дремучим лесом быть на "ты",
Не давайте волку есть конфеты, тигров не таскайте за хвосты.

Оффлайн Леди ФСБ

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 15410
  • Карма: 2407
  • Пол: Женский
  • Невероятна, но факт!
    • Просмотр профиля
И какая именно "Душа"? Конкретно "Душа" или "Душа поэта" там... У Цветаевой образ Психеи-души часто в заглавиях встречается.
Не ждите чудес. Чудите сами! ;)

Чтобы настоящим стать туристом, чтоб с дремучим лесом быть на "ты",
Не давайте волку есть конфеты, тигров не таскайте за хвосты.

Селеста

  • Гость
Душа
Выше! Выше! Лови ? летчицу!
Не спросившись лозы ? отческой
Нереидою по-лощется,
Нереидою в ла-зурь!

Лира! Лира! Хвалынь ? синяя!
Полыхание крыл ? в скинии!
Над мотыгами ? и ? спинами
Полыхание двух бурь!

Муза! Муза! Да как ? смеешь ты?
Только узел фаты ? веющей!
Или ветер страниц ? шелестом
О страницы ? и смыв, взмыл?

И покамест ? счета ? кипами,
И покамест ? сердца ? хрипами,
Закипание ? до ? кипени
Двух вспененных ? крепись ? крыл.

Так, над вашей игрой ? крупною,
(Между трупами ? и ? куклами!)
Не общупана, не куплена,
Полыхая и пля-ша ?

Шестикрылая, ра-душная,
Между мнимыми ? ниц! ? сущая,
Не задушена вашими тушами
Ду-ша!

10 февраля 1923

Оффлайн Леди ФСБ

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 15410
  • Карма: 2407
  • Пол: Женский
  • Невероятна, но факт!
    • Просмотр профиля
Вот кое-чо нашла, на более подробное времени нет.

Ясно (и навсегда) пробуждается другая страсть - возвышенная, чистая, всепоглощающая  - осознание своей Души, самой главной ее составляющей, которая и есть она сама. Она превращается в Психею, и ей не губы нужны возлюбленного, не тело, а тоже - Душа.  Это уже другая Цветаева.  Всё тот же романтик, но романтик бестелесной незримой Души.

        Нет ли в этой психологической перестройке влияния времени, на которое пришлась её юность? Времени неприкаянного,  растерянного Эроса, когда стрелялись - стреляли в себя и в свою возлюбленную из-за собственного отказа от телесной близости в любви, испытывая отвращение к этой стороне любви или, так сказать, "идейно", исповедуя "чистую" любовь духа, но одновременно из-за невозможности существовать без любимой. Или же, испытывая страсть, но считая  таковую  низкой, борясь с ней. Кое-кто углублял эти терзания любящих, напоминая им из Платона об Афродите возвышенной и прекрасной и Афродите низкой, пошлой.

        А тут еще "Крейцерова соната" Толстого, впрочем, вероятно, с неё всё и началось в конце Х1Х века. Очень интересно и подробно рассказал о духовной атмосфере этого времени Александр Носов на страницах "Нового мира" (1995).9

        На впечатлительной Цветаевой  не могли все эти мании интеллигентского сознания и подсознания  не сказаться так или иначе. Но она нашла иной выход  из бездны Эроса и времени. Она  возвысила, выпестовала Душу и вместила её в свои стихи. Она отделила её от своего тела и в то же время стала ею. Это её спасло. Она так ввела в окружавший её мир свою Душу-Психею, что мы по сей день её ищем и видим  (незримую)  рядом с именем Цветаевой. А содержание и назначение Души вот каково: "К сердцу - отношу любовь к родителям, жалость к животным, все элементарное. - К Душе - всё беспричинно болевое".10 Её внезапно вспыхивающая любовь-притяжение-влечение к избранным, находящимся зачастую вдалеке - эпистолярная любовь - и была каждый раз страстью-болью.

        В 1918 году ею написан первый маленький цикл о Психее (два стихотворения). Она пишет первое из них как бы в диалоге с Апулеевской сказкой "Амур и Психея". И уподобляя , и противопоставляя себя той Психее. Она - истинная Душа, потому и возносит себя на седьмое небо:                                

                      Не самозванка - я пришла домой,

                      И не служанка - мне не надо хлеба.

                      Я - страсть твоя, воскресный отдых твой.

                      Твой день седьмой, твое седьмое небо.

                               ("Не самозванка - я пришла домой?)

Она  - страсть, но какая страсть? Страсть её Психеи бесплотная, что и подтверждается во втором стихе. Плоть исчезла. "Только осталось что два крыла".  Ну, а "ласточка твоя" (в первом стихе) совсем народно-русское, как "голубка" у Пушкина.

        Надо сказать, что "душу" вообще Цветаева упоминает и в более ранних стихах. Но та "душа" - вне тайного и трепетного образа  Психеи, а  просто слово в разговорной речи: "устала попросту душа?",  "какое-то большое чувство \ сегодня таяло в душе?". Или в стихотворении "Душа и имя" (1911-12). Неглубокое, еще не цветаевское. Тем более, что определив поспешно свою душу, как "морскую",  впоследствии она точно поняла, что не морская, а крылатая  ("Если душа родилась крылатой?",1918).

        Именно со стихотворения  "Не самозванка?" Цветаева обретает всё большую уверенность в настоящей силе своей Души. И уже в эмиграции, потеряв всё материальное:

                     Господи! Душа сбылась:

                     Умысел мой самый тайный.

                             ("Золото моих волос?",1922).

Душа была тем главным человеческим,  что невозможно было отнять ни при каких условиях жизни:                                                                              

                    ?Не общупана, не куплена,

                    Полыхая и пля-ша, -

                    Шестикрылая, ра-душная,

                    Между мнимыми - ниц! -сущая,

                    Не задушена вашими тушами

                    Ду-ша!

                               ("Душа", 1922).                                                                                                             Так и вспоминается  "шестикрылый Серафим" пушкинский! Цветаева, наверно, его представляла, когда писала эти строчки. Он, шестикрылый, явился ей как собрат её Души, такой же пророческий.

        Но всё-таки - откуда берутся, возникают стихи?! Из "головы"? - из размышлений? От Бога-Гения-Демона, сообщающего озарение сквозь ореол Души и плоть интеллекта?!  Цветаева постоянно касалась темы вдохновения и бесконечной работы ума.  Душа-Душою, но её острый ум всегда был на страже каждой её строки. И все-же настаивала: "?признать равенство души и тела, чего не признаю никогда."11  И : "Ах, какую чудную повесть можно было бы написать - на фоне Праги! Без фабулы и без тел: роман Душ".12

        Вспоминая образ Психеи Апулея, следует отметить, что она в этой фантазии дана была вовсе не как бестелесное и бесстрастное создание. Она влюблена в Амура так, как только может быть влюблена настоящая женщина и трепещет от любви всеми телесными помыслами. Тому виной Амур.  А вот Цветаева-Душа-Психея старалась без конца отречься от тела, телесных помыслов, даже красоты. Быть только духом, только - крыльями невидимыми. Но разве ей это удавалось?! Только прибавляло боли - (Душа - боль). Такая версия себя ни в стихах, ни в жизни не выдерживала  ее настоятельного утверждения.

        Прежде, чем показать Цветаеву во весь размах ее натуры, когда она, увы, действительно не была только Психеей  (в ее понимании), хочется коснуться созданного ею загадочного образа  сивиллы. Своей сущностью цветаевская сивилла близка цветаевской Психее. Конечно, если попытаться зрительно представить себе эти мифологические фигуры, никакого сходства не обнаружим: Душа - крылатая  ( не апулеевская, а цветаевская), в то же время - призрачно-прозрачное воплощение нежности,   веяние духа. Но у сивиллы как у Души - нет настоящего тела. Это пещера высохшего тела, выжженный ствол - остатки тела и - только голос, исходящий из них:

                   Сивилла: выжжена, сивилла - ствол.

                   Все птицы вымерли, но Бог вошел?

                              ("Сивилла",1; 1922).

                          

                       ?Тело твое - пещера

                       Голоса твоего.

                              ("Сивилла", 2; 1922).

Не ждите чудес. Чудите сами! ;)

Чтобы настоящим стать туристом, чтоб с дремучим лесом быть на "ты",
Не давайте волку есть конфеты, тигров не таскайте за хвосты.

Селеста

  • Гость
нам его учительница по лит-ре задала анализировать...

Оффлайн Леди ФСБ

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 15410
  • Карма: 2407
  • Пол: Женский
  • Невероятна, но факт!
    • Просмотр профиля
Сивилла знает прошлое и будущее, потому она есть сама бессмертная вечность (как и Душа). Смерть, по ее понятию, есть рождение в вечность:

?То, что в мире век                                                                                                         Смежение - рождение в свет

              Из днесь -

              В навек.

                              ("Сивилла - младенцу", 1923).

 

          Нерелигиозная (в житейском понятии верования в Бога),  "вне- церковная" Цветаева ("вообще я человек "вне-церковный")13  здесь дает образ сивиллы,  мыслящей по канонам православия: близится к смерти  -  близится к святости. В смерти человек попадает на  Небо.  В.Розанов иронизирует : "Вся религия русская - по ту сторону гроба? Жизнь - это ночь, смерть - это рассвет и, наконец, вечный день?"14  В стихе "Сивилла - младенцу" Цветаева со-

единяет языческий миф с христианскими верованиями. Ей нужен был простор и вольная воля  в обращении с мифами и верой.  И Душа Цветаевой совсем не та душа, о которой заботился христианин перед смертью и которая должна подняться  к Небу, чтобы предстать Богу. Это сильное своевольное воображенное образование - вместилище ядра личности, и час порывов и вершений её таков:

                     Есть час Души, как час Луны,

                     Совы - час, мглы - час, тьмы -

                     ????????????..

                     Есть час Души, как час грозы

         ????????????..                              

                     Нет! - Час Души, как час Беды

                     ?????????????

                     Да, час Души, как час ножа?

                                 ("Час Души",3, 1923).

 

 

 

Темный час ночной! Душа вся в борениях. Сколько ей всего угрожает!  "Но час сей благ" - заявляет Цветаева. Какая там ласточка! И кричит она Жизни:

                                        

                                       Не возьмешь мою Душу живу!

                                       Так, на полном скаку погонь -

                                       Пригибающийся - и жилу

                                       Перекусывающий конь

                                       Аравийский.

                                                               ("Жизни",1, 1924)

 

Вот какая самоуверенная языческая Душа! Сильнее Бога:

              

                                        Бог! Можешь спать в своей ночной лазури!

                                        Доколе я среди живых -

                                        Твой дом стоит!

 

           Мне кажется уместным вспомнить возвышенный образ Души в литературе, как нечто "Вечно Женское", присущее природе, разлитое в ней. Еще Гете в одном из своих ранних произведений описал видение Той,  вне которой нет счастья во Вселенной: "Богиня?в светлом ореоле" 15.  Она была воплощением Женской Души мироздания:

                                    Не названа по имени Ты мною,

                                    Хоть каждый мнит, что зрима Ты ему,

                                    Что он Твоею шествует тропою

                                    И свету сопричастен Твоему.

                                           (И.Гете,"Посвящение",1784,

                                                                         перевод В.Левика)

  

            В куртуазной средневековой литературе поклонение "Прекрасной Даме , очень далекое от естественности и условное, все же было началом поисков этого воплощения Женской Души в окружающей ,  порой  очень жестокой  жизни.

         Мистическое же "Вечно Женское" у русских поэтов-символистов (А.Блок) и философов (Вл. Соловьев) родилось в их сознании не само по себе. Оно пришло из мировой литературы .Последние стали обозначать этим понятием сущность  и символ Земли и России,  Дух Любви, Жизни. Такие представления в них сочетались с православием, хотя сама по себе вера во что-то тайное, кроме Божественной Троицы, близка (я думаю) к языческим ощущениям. Неясный образ Женского Начала формально не кумир, но поклонение ему подобно поклонению Ветру, Солнцу, Дождю. Тяготение к отвлеченному образу "Вечно Женского" - таинственное состояние. Оно заключает в себе побуждение  освободить Мировую Душу из Хаоса.  Эта Мировая Душа - Женское Начало -  пропадает во мгле революции - в хаосе.

          Но шестикрылая Душа Цветаевой и Мировая Душа - "Вечно Женское"  -  дальние родственницы. Душа Цветаевой реалистичнее, действенней. Она сопротивляется, борется с "тушами" и обстоятельствами.  Цветаева дала ей имя Психеи, отрекшейся от тела, но как бы не замечала, какой активной, импульсивной, даже дерзкой была эта Психея.

          ?Душа, Душа, Психея? Да была ли она ею до конца, до сути!?

Вот что она сказала в "Поэме Конца":

                            

                             Жжет?Как будто душу сдернули

                             С кожей! Паром в дыру ушла

                             Пресловутая ересь вздорная,

                             Именуемая душа.

 

                              Христианская немочь бледная!

                              Пар! Припарками обложить!

                              Да её никогда и не было!

                              Было тело, хотело жить?

 

           Тело хотело жить. Война Души с телом. В "Поэме Воздуха" она тоже как бы отторгает себя от Души и устремляется  "?Не в царство душ - В полное владычество Лба", то есть Разума. И это после письма к П.Сувчинскому, где :

" Я - это то, что я с наслаждением сброшу, когда умру? "Я"  ЭТО ПРОСТО ТЕЛО?et tout ce qui s en suit  (перевод с французского в примечаниях Цветаевой: "и всё, что из этого следует): голод, холод, усталость, скука, пустота, зевки, насморк, хозяйство, случайные поцелуи, прочее.

Всё НЕПРЕОБРАЖЕННОЕ. Не хочу, чтобы  ЭТО любили. Я его сама не терплю? "Я" - не пишу стихов",16 то-есть опять полный отказ от тела.  Душой жива , Душой пишет стихи.

 
Ну, раз такие броски, метания, заблуждения, прозрения, порывы, прорывы,  взлеты и падения,  ЗНАЧИТ  -  ЖЕНЩИНА!  Анна Саакянц в своей последней, самой её полной, глубокой и объективной книге о Цветаевой не раз повторяет: "извечная её двоякость".17 А я вспоминаю цветаевское "я - многие". И мне  тоже кажется - да, больше чем двоякость.Как назвать некоторые формы  бытия её, даже не знаю. Но возвращаюсь к Женщине.

             Когда она завоевательно то ли шепчет, то ли кричит:

                              Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,

                              Оттого что лес - моя колыбель, и могила - лес,

                              ???????????????????.

                              Я тебя отвоюю у всех других - у той, одной?

и заканчивает стих , вступая даже в борьбу с Богом:

                              И в последнем споре возьму тебя - замолчи! -

                              У того, с которым Иаков стоял в ночи.

                                      ("Я тебя отвоюю у всех земель?", 1916),

удивляешься силе ее женской устремленности, волевому воплощению чувства в действие, пусть и воображенное, но существующее как черта ее характера.

            Таким образом, цветаевская версия самой себя   (вся - только Душа, Психея) ею же самой и разрушалась. В стихах и письмах. Если такие строки как "неизжитая нежность душит, \ Хоть на алтын полюби - приму"  ("Клонится, клонится лоб тяжелый",1918),  или образ той же неизжитой женской нежности у двух деревьев, тянущихся друг к другу ("Два дерева хотят друг к другу",1919), могут быть истолкованными как жизнь Души, то вот в стихотворении 1920 года она вырывается из пределов душевной нежности и даже смеет свою бессмертную Душу называть  "тюремной крепостью".  В этом стихотворении ("Да, друг невиданный, неслыханный?") она показала себя как бы насквозь такими строками:

                                              

                                                

Я знаю все ходы и выходы

                                    В тюремной крепости  души.

                                     ?????????????

 - Всех ослепила - ибо женщина,

 Всё вижу - ибо я слепа.

 

(Слепые зрячи нутром своим!)  и далее:

Мужайся: я твой щит и мужество!

Я страсть твоя, как в оны дни!

А если голова закружится,

На небо звездное взгляни!

 

Не ждите чудес. Чудите сами! ;)

Чтобы настоящим стать туристом, чтоб с дремучим лесом быть на "ты",
Не давайте волку есть конфеты, тигров не таскайте за хвосты.

Оффлайн Леди ФСБ

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 15410
  • Карма: 2407
  • Пол: Женский
  • Невероятна, но факт!
    • Просмотр профиля
Мужественная женщина с безоглядной страстью. Такой она была, такой себя чувствовала изнутри. В жизнь это воплощалось совсем не так, но это билось в ней. И  в поэтическом творчестве везде у нее, если любовь - то волевая, не нежность, а страсть:

                                   Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе

                                   Насторожусь-прельщусь-смущусь-рванусь?

                                                   ("Любовь! Любовь!?,1920)

 

Как, вероятно, трудно и больно всё это было нести в себе под сдерживающей резковато-колючей внешней оболочкой, за "сжатыми зубами". Без конца диалогизировала со своей Душой, но периодически выплескивалось совсем иное: и Душа, и телесная страсть сплетались. Вот что преподнесла она нам во втором стихе "Федры" в "Послании Ипполиту":

                                                   

                                    ?Нельзя, припадая к устам,

                                    Не припасть и к Психее, порхающей гостье уст?

                                    Утоли мою Душу: итак, утоли уста.

 

Она, видимо, писала "Послание Ипполиту" хорошо зная себя! Зинаида Миркина в своем исследовании духовного пути Цветаевой размышляет о двуединстве её:  кентавр или всадник?  Слиты навек душа и тело или всадник спешивается на определенной грани? И дает прекрасную формулу из богословского понятия о Христе, в котором божественная и человеческая природа присутствуют "неслиянно и нераздельно".18 Так неслиянно и нераздельно жили Душа и тело Цветаевой.

             В том же году, что и "Федру", она пишет цикл стихов "Провода", обращенных к Пастернаку.  В пятом стихе она добывает всего любимого с Душой его и устами. Как  Федра :

 

                                       Где бы ты ни был - тебя настигну,

                                       Выстрадаю - и верну назад.

                                       ??????????????.

                                       Есмь я, и буду я, и добуду

                                       Душу - как губы добудет уст

                                       Упокоительница?

А Пастернак - за тридевять земель. Какое это имело значение?!

 

              Все стихи в этот период о страсти, Душе, разлуке. Таковы же поэмы "Горы" и "Конца". И в стихах, и в поэмах является нам Любовь как бы в трех измерениях: 1) Любовь Души-Духа,

2) Любовь чувственно-телесная,

3) Любовь - разлука , которую можно было бы назвать "эпистолярной" Любовью.

           Вот из письма к Пастернаку 14 февраля 1925 года: "Когда я думаю о жизни с Вами, Борис, я всегда спрашиваю себя: как бы это было??"19

           В письме 26 мая  этого же года продолжается мысль о невозможности желанной совместной жизни (придуманной от заочной страсти) : "И единственное мое представление о бесконечности - Вы, Борис. Не из-за любви моей к Вам,  любовь - из-за этого? Борис, а нам с тобой не жить? Мы только  ( ! ) встретимся? Я даже не знаю, буду ли я тебя целовать?"20

          И еще одно письмо:  "Борис, я не те письма пишу. Настоящие и не касаются бумаги?Борис, я говорила с тобой непрерывно, в тебя говорила - радовалась - дышала?я брала обеими руками твою голову?Люблю тебя?"21.

           В письмах к Пастернаку признания в любви переплетаются с раздумьями о поэзии, о мастерстве и литературных взглядах. Это любовно-интеллектуаль-ные письма.

           

            А если предстать перед выпрастыванием из лабиринта трех измерений Любви  той второй  -  чувственно-телесной, прочтем: "?Вы сделали надо мной чудо, я первый раз ощутила единство неба и земли. О, землю я и до Вас любила: деревья! Всё любила, всё любить умела, кроме другого живого. Другой мне всегда мешал? Я не умела с живыми! Отсюда сознание : не-женщина  -  Дух !?".22   И здесь же далее: "?Мой Арлекин, мой Авантюрист, моя Ночь, мое счастье, моя страсть. Сейчас лягу и возьму тебя к себе. Сначала будет так: моя голова на твоем плече? Беру твою руку к губам  -  отнимаешь  -  не отнимаешь - твои губы на моих, глубокое прикосновение, проникновение - смех стих, слов - нет - и ближе, и глубже, и жарче, и нежней - и совсем уже невыносимая нега, которую ты так прекрасно, так искусно длишь? Друг, я вся твоя."

            Вот такая эпистолярная эротика. В этом случае самое главное, что приведенные строки   были из жизни, из действительности, потому что два процитированных отрывка - письмо  к К.Родзевичу.

            Воображением же трепещущим  страстной любви было повествование "Флорентийские ночи", составленное из писем к М.Вишняку, превращенных в романтическое произведение, а также эпистолярная  беспокойная любовь к А.Бахраху, когда она восклицает: "Все эти деления на тело и дух - жестокая анатомия на живом, выборничество, эстетство, бездушие?"23 Так она  - нераздельная и неслиянная  - сама же себя корит за то, на чем всю жизнь настаивает, отделяя свою Душу от бренного тела. В следующем письме даже устраивает сцену ревности. Потом успокаивается, получив ответное послание, и снова попадает из земного огня да в небесное полымя: "?Друг, друг, я ведь дух, душа, существо. Не женщина к Вам писала и не женщина к Вам пишет, то, что  НАД, то  с чем и чем  УМРУ."24

 

              Повторяют о Цветаевой:  мужской склад ума, мужской характер, мужской стих? Да разве мужчина какой-нибудь, когда-то писал такие страстные-контрастные письма и стихи, не преступив  пусть гневного-распахнутого - решительного целомудрия?!  Так смогла только женщина, и эта женщина  - Цветаева.

                 

             Она писала "любовные" письма и к женщинам. В тридцатые годы к Саломее Андрониковой-Гальперн,  например. Письма к Татьяне Кваниной в сороковые приближаются к таковым. Ей так хотелось любить и быть любимой.

             Вечные - через всю жизнь - размышления о Любви,  ожидания ее, сны о ней. Потому что она говорила о себе так: "?обреченная на мужскую - скажем честно - нелюбовь - и женскую любовь, ибо мужчины не умели меня любить - да, может быть, и я - их: я любила ангелов и демонов, которыми они не были  -  и  своих сыновей - которыми они были".25

             Тут она явно преувеличивала  -  о женской  любви.  Кто из женщин любил её?!  Так любить, как она, никто не умел: эпистолярно, но так порывисто и вулканически.  В жизни женщины отдергивались от её ума, и только такие терпеливые и интеллектуально-подготовленные как Саломея Андроникова  и Ариадна Берг  удержали длительную с ней переписку. Главный женский адресат  Анна Тескова - особый случай .  Это верная, проницательная и добродетельная  оберегательница издерганной души Цветаевой и жизни ее, что была то с надрывами, то с тоской, а иногда и с яростью.


Не ждите чудес. Чудите сами! ;)

Чтобы настоящим стать туристом, чтоб с дремучим лесом быть на "ты",
Не давайте волку есть конфеты, тигров не таскайте за хвосты.

Оффлайн Леди ФСБ

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 15410
  • Карма: 2407
  • Пол: Женский
  • Невероятна, но факт!
    • Просмотр профиля
Вот тут кое-что есть...

01.10.2004 (00:36) Версия для печати
СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ МУЗА КАК СРЕДСТВО РЕПРЕЗЕНТАЦИИ КОНЦЕПТА ?ВДОХНОВЕНИЕ?

 
Варвара Головатина - "Проект Ахей"

 
Как показал анализ фрагментов поэтических произведений русских писателей XIX-XX вв., основную роль среди средств, репрезентирующих концепт ?вдохновение?, играет лексика (вдохновенье, вдохновенный, пылать, трепет и пр.), затем идут сочетания слов, многие из которых можно считать устойчивыми, стилистические и синтаксические средства. Наиболее крупным грамматическим классом лексики с семантикой ?вдохновение? являются существительные (69,3% от всех лексических средств). Причем в первую очередь исследуемое значение передается при помощи существительного вдохновение и его общепринятых, зафиксированных в словарях синонимов (воодушевление, подъем, восторженность). Помимо этого в своих стихотворных произведениях авторы используют большое количество других лексем, которые только в контексте получают значение ?вдохновение? (восторг, волнение, желание, трепет, жар, огонь, божество и др.). Анализ подобных средств репрезентации исследуемого концепта позволяет получить более полное представление о нем, выявить дополнительные присущие ему признаки.

Существительное муза является одним из часто используемых в поэзии подобных контекстных синонимов существительного вдохновение (около 18% от всех существительных, репрезентирующих данный концепт). Эти лексемы употребляются в похожих контекстах. Например: ?И разума, и Музы не хочу?? (О. Мандельштам), ср.: ?не хочу вдохновения?; ?Ночью Муза слетит утешать? (А. Ахматова), ср.: ?И если слетает ко мне по ночам вдохновенье? (Н. Гумилев) и т.д.

Существительное муза и синонимичные ему словосочетания девица вдохновения, богиня песнопений, муза лиры в контексте сочетаются с глагольными предикатами, благодаря которым отражается представление о том, что вдохновение находится как бы вне человека, его носителя, а также о концептуализации вдохновения в образе живого существа. Например, использование глаголов движения слетать, входить, приходить, нисходить, спускаться подтверждает идею о том, что возникновение и переживание вдохновения ? это посещение лирического героя каким-то существом. Н.Д. Арутюнова размышляя о специфике передачи в языке внутренней жизни человека, отмечала, что людям свойственно экстериоризировать ее составляющие. Эмоции и чувства предстают ?не только как нечто отделенное от нас, но как нечто, вступающее с нашим ?я? в определенные, дружеские или враждебные, отношения, как нечто, нам помогающее или вредящее?, как собеседники и советчики, как враги и мучители (Арутюнова, 1976, 94).

Сочетаемость лексемы муза также свидетельствует о том, что процесс творчества воспринимается не как самостоятельное действие поэта, а как деятельность музы. Муза внушает, шепчет поэту стихи, пишет или поет их за него. Она влечет, зовет, водит поэта за собой, наполняет его душу музыкой и пр. Например: ?А недописанную мной страницу?допишет Музы смуглая рука? (А. Ахматова).

Анализ стихотворных фрагментов, включающих лексему муза и ее синонимы, позволяет говорить о том, что вдохновение концептуализируется как музыка, которую дает услышать поэту муза (?О Муза,?звала ты грезить наяву, чтоб дух мой дикою и дивной наполнить музыкой? (В. Иванов) или как шепот музы (?Муза в уборе весны постучалась поэту, сумраком ночи покрыта, шептала неясные речи?? (А. Блок), т.е. как определенный звук.

Использование образа музы в стихотворных произведениях также свидетельствует о том, что вдохновение, являясь чувством, существующим независимо от человека, своего непосредственного носителя, может быть ему неприятно, поскольку он не может контролировать его приход. Действия музы могут быть направлены против воли человека: ?Никогда, никогда // Не искал я с тобою союза, // Никогда не хотел // Подчиняться я власти твоей, ? // Ты сама меня выбрала, // И сама мне душу пронзила, // Ты сама указала мне // На великое чудо земли?? (Н. Заболоцкий). В этом фрагменте образу Музы противопоставляется ?я? поэта. В первом четверостишье использованы отрицательные формы глаголов, трижды повторяется наречие никогда. Лирический герой сознательно отказывается от вдохновения, пытается избежать ее власти. А во втором четверостишье субъектом действия уже является Муза. Подлежащим в предложении выступает местоимение ты, в то время как в первом четверостишии на его месте было местоимение я (поэт). Муза самовольно (неслучаен повтор лексемы сама), независимо от желаний поэта управляет им. Такое же отношение к вдохновению отражено в стихотворении М. Цветаевой ?Душа?: ?Муза! Муза! Да как ? смеешь ты??.

Наиболее часто образ Музы встречается в произведениях поэтов XX века. Он очень характерен для творчества А. Ахматовой и В. Иванова. Именно в их произведениях он более ярко выписан, красочен и разнообразен. Доминирующие представления о Музе у поэтов XIX и XX века во многом отличаются друг от друга. Для поэзии XIX века более характерно восторженное восприятие Музы. Она предстает в образе ?нежной подруги?, юной девушки-красавицы (часто возлюбленной), спускающейся с небес одарить поэта самым прекрасным для него чувством ? вдохновением, дать творческих сил. Ее прихода поэт ждет с нетерпением, т.к. тот набор чувств, ощущений и переживаний, который связан с вдохновением, сам процесс творчества доставляют ему удовольствие. У поэтов XX века отношение к образу Музы меняется. Это связано, скорее всего, с общим изменением взглядов на поэзию, творчество и вдохновение, обусловленным внелитературными факторами. Ее посещение и действия неприятны и мучительны для лирического героя. Выявить особенности чувств, характеризующих переживание вдохновения, помогает эмотивная лексика: ?печальная Муза, протяжно поет и уныло?, ?жестокая и юная тоска?, ?будешь навеки печален и юн? и пр. Примечательно в этом смысле стихотворение Ахматовой ?Муза?: ?Как жить мне с этой обузой, // А еще называют Музой? // Жестче, чем лихорадка, оттреплет, // И опять за весь год ни гу-гу?. Здесь нет лексики, указывающей на душевную боль лирической героини. Но такое состояние передается посредством описания ее физических страданий. Вдохновение в данном случае представляется как болезнь и обуза.

Образ Музы в поэзии XX века отличается большей пластичностью и живостью. Муза ведет себя как обычный человек: ходит, говорит, чувствует и пр. Она обладает четко выписанным обликом, в то время как муза XIX века ? это лишь божество, предстающее в образе молодой, красивой девушки. Интересен в этом отношении образ Музы в стихах А. Ахматовой. Это живое, реальное существо и, прежде всего, подруга, советчица, строгая наставница. Можно даже составить ее портрет.

Таким образом, лексема муза и синонимичные ей сочетания слов являются одним из часто употребляемых средств передачи значения ?вдохновения? и репрезентации концепта ?вдохновение?. Анализ стихотворных фрагментов, содержащих их, показал, что вдохновение представляется как чувство существующее отдельно от человека. Оно концептуализируется как мифологическое существо, управляющее действиями и состоянием человека, как болезнь и звук, воспринимается оно как приятное, а также неприятное для человека чувство.

 
Не ждите чудес. Чудите сами! ;)

Чтобы настоящим стать туристом, чтоб с дремучим лесом быть на "ты",
Не давайте волку есть конфеты, тигров не таскайте за хвосты.

Оффлайн Леди ФСБ

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 15410
  • Карма: 2407
  • Пол: Женский
  • Невероятна, но факт!
    • Просмотр профиля
Вообще, все, что относится к жизни души (Психеи) волновало и притягивало ее. Пережив разочарование в религиозных истинах в пору юности, о чем недвусмысленно свидетельствует одно из писем к В. В. Розанову ("...я совсем не верю в существование Бога и загробной жизни". - из письма от 7 марта 1914 г. [11, c. 120]). Цветаева искала возможности их чем-то заменить.5 Цветаева тоже искала доказательства, что "чудо есть", но не научного, а практического. Так сказать, доказательства "от Фомы". Известно, что Цветаева читала немецких мистиков, Гёте, Якоба Бёме, возможно "Славянскую книгу Еноха Праведного" (предположение Вяч. Вс. Иванова), романы "Огненный ангел" Брюсова, "Графиня Рудольфштадт" Жорж Санд и "Записки врача (Жозеф Бальзамо)" Дюма, живописующие деятельность тайных обществ, великих алхимиков и магнетизеров.



--------------------------------------------------------------------------------

1 Между тем Цветаева показана в книге Кузнецовой не столько младшей современницей Штайнера и потенциальным реципиентом его идей, сколько конгениальным ему феноменом.

2 Теперь уже стало окончательно ясно, что Цветаева слушала лекцию "Человеческое развитие и человеческое воспитание в свете антропософии", а не состоявшуюся 27 апреля "Вечность души в свете антропософии".

3 Речь идет о принципиальных разногласиях. На поверхности же могут быть жалобы на "скуку", на "элементарность" пропаганды антропософии и пр. [10, c. 284].

4 Цветаева читала "Исповедь" Бл. Августина летом 1919 г. во французском переводе [9, c. 366].

5 Эстетика и обрядность Православия продолжали сохранять для нее свою ценность, но религиозность Цветаевой не следует преувеличивать.




На фоне этого айсберга, о котором мы можем судить только по его видимой части, сочинения Штайнера представлялись Цветаевой лишь вялым пересказом. К тому же, она, видимо, искала в Штайнере способностей великого Калиостро6, действие "силы" которого красочно и детально описано в серии романов Дюма, посвященных эпохе Великой Французской Революции ("Жозеф Бальзамо (Записки врача)", "Ожерелье королевы" и др.). В проекции на Калиостро видится нам и смысл замечания Цветаевой о том, что Штайнер должен видеть "Психею" в зале. Калиостро сам не видел сквозь время и пространство, - это делала находящаяся в его подчинении душа (Психея); но Калиостро всегда безошибочно находил эту душу.

После всего сказанного может показаться, что поиск антропософского подтекста у Цветаевой - дело бесперспективное. Это не так. Цветаева все же была знакома с антропософией в изложении своих друзей и знакомых. Не случайно она писала, что "многих штейнерианцев и нескольких магов знала" [11, c. 191]. Возможно, Штайнер потому и казался Цветаевой скучен, что с "элементарной пропагандой антропософии" [10, c. 284] она познакомилась до непосредственной встречи с текстами и личностью Штайнера.

Штайнер занимал свое место в широком интеллектуально-художественном контексте, в котором рождалось цветаевское творчество. Тексты Штайнера полезно изучать хотя бы как аккумуляцию популярных для своего времени оккультных идей, с которыми Цветаева могла познакомиться и через другое посредничество. Поэтому регистрация перекличек в системах образов Штайнера и Цветаевой безусловно полезна и поможет в дальнейшем восстановить детальную картину знаний Цветаевой об оккультных предметах.





Вообще очень интересно почитать книжечку Татьяны Кузнцовой "Цветаева и Штейнер: Поэт в свете антропософии". Многие, взявшие ее в руки, были разочарованы: в книге, действительно, говорилось о Цветаевой в свете антропософии. Такая постановка вопроса озадачила тех, кто не осознавал разницу между подходом антропософским и филологическим и ждал от книги анализа цветаевской рецепции идей Штайнера (об обратном влиянии говорить не приходится)1. Татьяна Кузнцова мало интересуется подтекстами, - ее привлекает духовная типология. Поэтому парраллели, указанные ею, представляются филологу произвольными и требующими вторичного пересмотра уже в свете филологии.. Филологам особенно интересно будет.
Не ждите чудес. Чудите сами! ;)

Чтобы настоящим стать туристом, чтоб с дремучим лесом быть на "ты",
Не давайте волку есть конфеты, тигров не таскайте за хвосты.

Оффлайн Леди ФСБ

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 15410
  • Карма: 2407
  • Пол: Женский
  • Невероятна, но факт!
    • Просмотр профиля
Семантика нерасчлененных номинативных предложений в лирике М.Цветаевой

В толковании синтаксического значения главного члена номинативных предложений много противоречивого. Двойственность в определении природы главного члена проявилась уже у А. А. Шахматова. Выдвинутое им принципиальное требование не сближать главный член одно?составного предложения ни с подлежащим, ни со сказуемым им же самим нарушается. По мнению Шахматова, в одних случаях главный член номинативного предложения имеет значение подлежащего, в других?сказуемого [Шахматов, 1941: 50?60]. Впоследствии это различие в значении главного члена даже было положено в основу дифференциации номинативных предложений в работах Е.М.Галкиной-Федорук [Современный русский язык. Синтаксис, 1964 : 433?435].

Однако, по мнению П.А.Леканта, значения ?подлежащего? или ?сказуемого? устанавливаются не в пределах номинативного предложения, а на основе анализа его контекстуального употребления, его отношений с другими предложениями.

При анализе функционирования номинативных предложений в поэтическом пространстве М. Цветаевой было обнаружено, как ярко проявляет миропонимание поэта его способ отбора синтаксических конструкций, поскольку именно отбор одного языкового средства из синонимической парадигмы способа отражения одной ситуации и отображает интенцию речевого субъекта.

Так, контекстуальное окружение слова лира в стихотворении Цветаевой ?Душа? и его препозитивная позиция формируют в нем значение подлежащего в сле?дующем номинативном предложении.

 

Лира! Лира! Хвалынь - синяя!

Полыхание крыл - в скинии!

над мотыгами - и - спинами

Полыхание двух бурь!

(Душа, 1923)

Не ждите чудес. Чудите сами! ;)

Чтобы настоящим стать туристом, чтоб с дремучим лесом быть на "ты",
Не давайте волку есть конфеты, тигров не таскайте за хвосты.

Оффлайн Леди ФСБ

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 15410
  • Карма: 2407
  • Пол: Женский
  • Невероятна, но факт!
    • Просмотр профиля
Лейтмотив ее признаний на протяжении долгих лет ? главенство души в любовном чувстве. Мотив не однажды воплощается в поэтических строках:

Ду-ша неустанна в нас,
И мало ей уст...




Это сформулировано в 1923-м. Но тогда же, почти без пауз, получает поэтическое воплощение и обратное:

Утоли мою душу! (Нельзя, не коснувшись уст,
Утолить нашу душу!) Нельзя, припадя к устам,
Не припасть и к Психее, порхающей гостье душ.
Утоли мою душу! ? итак, утоли уста.




А в стихотворении, обращенном к Пастернаку, горестно звучит жалоба бесплотного одиночества:

О, печаль
Плачущих без плеча...




Конечно, любящей женщине нужны и губы и плечо. Но с упорством самоистязателя Цветаева вживается в свой отказ, в свое отречение, ибо она убеждена: расплатой будет жалкий конец любви. Ее жаркие гимны любви платонической тем больше говорят нам об этом, что их автор, по крайней мере, знал и о правде обратного! Об этом свидетельствует эпизод 1928 года, когда молодой друг Цветаевой, поэт Николай Гронский, тяжело переживал новую любовь своей матери и ее уход из семьи. Гронский склонен был безоговорочно обвинять мать, Цветаева же мягко вступилась: ?Думал ли ты о последнем часе ? в ней ? женщины? Любить, это иногда и ? целовать. Не только ?совпадать душою?. Из-за сродства душ не уходят из дому. (...) О, Колюшка, такой уход гораздо сложнее, чем даже ты можешь понять. Может быть, ей с первого разу было плохо с твоим отцом (не самозабвенно ? плохо), и она осталась, как 90 или 100 остаются ? оставались (...) из стыда, из презрения к телу, из высоты души. (...) Ей за-сорок, ? еще 5 лет... И другой. И мечта души ? воплотиться, наконец! Жажда той себя, не мира идей, хаоса рук, губ. Жажда себя, тайной. Себя, последней. Себя, небывалой? (7, 203-204).

В судьбе Цветаевой были периоды счастливой земной любви. Тогда она пыталась достичь того, что сама считала идеальным: ?душе обрести плоть, слиться с ней вoедино, перестать разъединять?. Одна из самых значительных таких попыток ? ?быть как все? ? относится к периоду ее любви к герою ?Поэмы Горы? Константину Родзевичу. То была любовь жаркая, взаимная, хоть и недолгая. И спустя много лет Цветаева вспоминала о ней как о самой сильной страсти, пережитой ею в жизни. А в самый разгар любви она признавалась возлюбленному: ?Вы сделали надо мной чудо, я в первый раз ощутила единство неба и земли. (...) Я не умела с живыми! Отсюда сознание: не женщина ? дух! (...) Вы, отдавая полную дань иному во мне, сказали: ?Ты еще живешь! Так нельзя? (6, 660). В эти же дни, в другом письме она пишет: ?Может быть ? этот текущий час и сделает надо мной чудо ? дай Бог! ? м.б. я действительно сделаюсь человеком, довоплощусь...? (6, 616).

То есть она сама считает свою природу в чем-то ущербной. Но (и в этом ?но? вся Цветаева!) почти одновременно она делает признание другому адресату ? и там внятно выражена жалоба: любовь пробуждает в ней силы хаоса, а это мешает творчеству!.. ?Творчество и любовность несовместимы. Живешь или там или здесь. Я слишком вовлекаюсь...? (6, 617). Мечта ?довоплотиться? ? и страх хаоса. Ей кажется, что слишком земная любовь оказывается ?игралищем каких-то слепых демонов?. И это ей уже не в радость. Ибо у нее всегда есть свой надежный оплот ? почва под ногами ? опора, и она скорее готова потерять любовь, чем этот оплот: свой верный письменный стол...

Не тут ли кроется разгадка пронзительной высоты и страстной напряженности цветаевской лирики? Ибо как раз между этими полюсами и возникает ее ослепительно яркая вольтова дуга: между трезвым пониманием существующего от века миропорядка ? и сердцем, жаждущим, невзирая ни на что, счастья...
Не ждите чудес. Чудите сами! ;)

Чтобы настоящим стать туристом, чтоб с дремучим лесом быть на "ты",
Не давайте волку есть конфеты, тигров не таскайте за хвосты.

Оффлайн Леди ФСБ

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 15410
  • Карма: 2407
  • Пол: Женский
  • Невероятна, но факт!
    • Просмотр профиля
Это типа если поумничать надо - кусок из сравнительного анализа стихов Цветаевой и Парнок

Реальные (непоэтические) события говорят об ином: о желании подруг быть вместе. После Ростова Великого Марина и София много путешествуют: конец мая - июнь 1915 г. проводят в Коктебеле у Волошиных, в июле едут к знакомым Парнок в Харьковскую губернию в Святые горы.
        Здесь, в Святых горах, София Парнок напишет "кочевые" стихи, созвучные цветаевским:


Летят, пылая, облака,
Разрушился небесный город.
Упряма поступь и легка,
Раскинут ветром вольный ворот.

...Былое - груз мой роковой -
Бросаю чёрту на потребу.
Над бесприютной головой
Пылай кочующее небо!
      31 июля 1915


 
        Это слова странницы - упрямой и свободной, одинокой и бесприютной, порвавшей с прошлым. Но она не уходит, она идёт.
        Уход в настоящем, в "сейчас", недолгая "невстреча" - тревожит, опустошает обеих женщин. Потому произнесённое Софией:


Узорами заволокло
Моё окно. - О, день разлуки! -
Я на шершавое стекло
Кладу тоскующие руки.

Гляжу на первый стужи дар
Опустошёнными глазами,
Как тает ледяной муар
И расползается слезами... -


 
эхом звучит у Марины:


Сегодня таяло, сегодня
Я простояла у окна.
Взгляд отрезвлённей, грудь свободней,
Опять умиротворена.

Не знаю, почему. Должно быть,
Устала попросту душа.
И как-то не хотелось трогать
Мятежного карандаша.

Так простояла я в тумане,
Далёкая добру и злу,
Тихонько пальцем барабаня
По чуть звенящему стеклу...

        "Устала попросту душа..." Душа - необъяснимая, непостижимая разумом жизненная сила, данная человеку свыше, - главное в Цветаевой ("Душа у меня - царь, тело - раб"), основное для неё - в других.

 
        Отношения Марины Цветаевой с Софией Парнок стали не только "поединком своеволий", но и единоборством душ, в котором отвоёвывалось право на абсолютное владение друг другом. Полное, безраздельное обладание собой Цветаева заведомо исключала.
        Поэтому расставание в будущем, в "потом", окончательный разрыв связи с Софией предчувствуется, принимается Мариной как неизбежность.
        Поэтому "в канун разлуки" она с отчаяньем и болью признается подруге:

 

...Твоя душа мне встала
Поперёк души.

        Поэтому "под конец любви" с мольбой в голосе спросит Софию:

...Зачем тебе, зачем
Моя душа спартанского ребёнка?
 
       

Спарта - могущественное государство-полис в Древней Греции, по преданию, основанное Ликургом в 7 в. до н.э. Образ жизни спартанцев отличался суровостью.
        Жители Спарты не знали роскоши, носили простую одежду, вступали в брак только с разрешения общины.
        Воины Спарты никогда не отступали, и если не сражались, то готовились к будущим сражениям.
        Дети Спарты не принадлежали родителям: они были собственностью государства. Новорождённого ребёнка осматривали старейшины: крепкого и здорового оставляли, слабого и хилого ждала смерть. С семи лет мальчики находились в отрядах (агелах). Их учили читать, писать, кратко излагать мысли. В них развивали силу и ловкость, воспитывали послушание, неприхотливость, выносливость, бесстрашие.
        Юношей Спарты после 16 лет подвергали испытанию у алтаря Артемиды: жестоко истязали, но будущие воины должны были молчать.
        Женщины Спарты искали на поле битвы мёртвых сыновей и осматривали их. Если погибший был смертельно ранен в грудь, его хоронили как героя, с гордостью, с почётом. Если в спину - мать оставляла позорное тело лежать на земле...


        ...В августе Марина с Софией возвращаются в Москву, в декабре отправляются вместе по делам в Петербург. Петербургская поездка стала последней: в феврале 1916 г. подруги расстались.

 
        Все люди и события - Сергей Эфрон и его уход на фронт, Осип Мандельштам и увлечённость им Цветаевой, Михаил Кузьмин и ссора из-за желания Марины быть на его концерте, Людмила Эрарская и её появление в жизни Софии, - всё внешнее, "бытовое" не первопричина окончательного разрыва.
        Причина в другом: даже спартанская душа молодой Цветаевой не вынесла "запредельности" земных отношений с Парнок.
        Однажды в доверительном письме к Лиле Эфрон Марина Цветаева сказала: "Соня меня очень любит, и я её люблю - и это вечно..."18. Земные отношения, а позже - земная жизнь двух женщин-поэтов закончились. Но прозвучавшее "вечно" осталось в стихах - за пределами земного бытия, его законов, запретов, канонов.
 
Не ждите чудес. Чудите сами! ;)

Чтобы настоящим стать туристом, чтоб с дремучим лесом быть на "ты",
Не давайте волку есть конфеты, тигров не таскайте за хвосты.

Оффлайн Леди ФСБ

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 15410
  • Карма: 2407
  • Пол: Женский
  • Невероятна, но факт!
    • Просмотр профиля
Пока всё. С Парнок, кстати, у Цветаевой типа лесбийская связь была. Но думаю, в анализе стиха это не главное  ;D
Не ждите чудес. Чудите сами! ;)

Чтобы настоящим стать туристом, чтоб с дремучим лесом быть на "ты",
Не давайте волку есть конфеты, тигров не таскайте за хвосты.

Оффлайн zacora

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 6084
  • Карма: 304
  • Пол: Мужской
  • Ремонт электронных систем. Оплата по результату.
    • Просмотр профиля
Пока всё. С Парнок, кстати, у Цветаевой типа лесбийская связь была. Но думаю, в анализе стиха это не главное  ;D

Ничо не понял, но плюс поставил. :)
Креативный подход к ремонту электроники и механики. Создание и ремонт систем управления любого оборудования. Оплата по результату. Дорого.

Селеста

  • Гость
нам его учительница по лит-ре задала анализировать...
...а то, что половина слов непонятны - это важно?

может она вам объяснила их значение ?
Нет ничего она нам не объясняла...

Селеста

  • Гость
Пока всё. С Парнок, кстати, у Цветаевой типа лесбийская связь была. Но думаю, в анализе стиха это не главное  ;D
Главное,главное...ХоЧешЬ оБ эТоМ пОгОвОрИтЬ???? [[earmuffs]]

Оффлайн Леди ФСБ

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 15410
  • Карма: 2407
  • Пол: Женский
  • Невероятна, но факт!
    • Просмотр профиля
Пока всё. С Парнок, кстати, у Цветаевой типа лесбийская связь была. Но думаю, в анализе стиха это не главное  ;D
Главное,главное...ХоЧешЬ оБ эТоМ пОгОвОрИтЬ???? [[earmuffs]]
Я бы лучше на это посмотрела  [[curtain]]
Не ждите чудес. Чудите сами! ;)

Чтобы настоящим стать туристом, чтоб с дремучим лесом быть на "ты",
Не давайте волку есть конфеты, тигров не таскайте за хвосты.

@Leks

  • Гость
Девачки!! Это ж раздел про искуйство...

Оффлайн Леди ФСБ

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 15410
  • Карма: 2407
  • Пол: Женский
  • Невероятна, но факт!
    • Просмотр профиля
А мы о чём?  ;D
Не ждите чудес. Чудите сами! ;)

Чтобы настоящим стать туристом, чтоб с дремучим лесом быть на "ты",
Не давайте волку есть конфеты, тигров не таскайте за хвосты.