II. На два процента добрее
Пол Крэйг Робертс и Крис Флойд («Global Research») заявляют, что сторонники Обамы свято веруют в следующую аксиому: раз Обама победил на выборах, теперь в США всё пойдёт по-другому. У Америки появился отличный шанс!
Что это такое случилось с американцами? — спрашивает доктор П. Робертс. В США правительственные чиновники, президенты и вице-президенты в том числе, могут запросто нарушать законы, могут пытать людей, шпионить за своими гражданами без требующегося на то ордера, могут, наконец, убивать граждан, не вдаваясь в детали. Всё это не говоря о том, что жители США попросту ограничены в своих основных правах — в первую очередь, на жизнь.
Американское правительство тратит многие триллионы долларов на войны во всём мире, которые зачастую начинаются на основе надуманных, фальшивых обвинений. Сейчас Белый дом одновременно убивает граждан семи стран, занимается свержением законных правительств.
И все эти массовые преступления против человечности могут быть с лёгкостью приняты избирателями, ожидающими какого-то там шанса?
Как пишут Робертс и Флойд, Америка, этот бывший герой холодной войны, находится сейчас на пике своей безнравственности.
Соединённые Штаты имеют лишь один мотив в политической стратегии: мировая гегемония. Вашингтон хочет быть мировым гегемоном так сильно, что готов ради этой цели убивать женщин, детей, сотрудников гуманитарных организаций, мужей и отцов, жителей городов и сёл — всех, всех на Земле, в том числе и собственных героев!
А чтобы Белый дом, который, как кажется журналистам, поставил ближайшей своей задачей уничтожение всего рода человеческого, не прозвали «империей зла», он всё время твердит о приверженности идее «меньшего зла».
«У вас есть дети? — вопрошают авторы. — Сидят ли они дома, счастливо играя? Спят ли они сладко в своих тёплых кроватях ночью? Лепечут ли они, болтают ли забавно, будто голосистые птички, когда вы едите с ними за семейным столом? Любите ли вы их? Дорожите ли ими? Считаете ли вы их полноценными человеческими существами, возлюбленными бессмертной души вашей?»
Робертс и Флойд продолжают:
«Как бы вы себя чувствовали, если бы видели, как их разорвало в клочья летящими осколками — в вашем собственном доме? Как бы вы себя чувствовали, как бы бросились с ними в больницу, и молились бы истово там, и думали бы о том, чтобы другая ракета не ударила по вам с неба? Ваш ребёнок был невиновен, вы ничего дурного не сделали, вы просто жили своей жизнью в собственном доме — и кто-то за тысячи километров, из той страны, которой вы никогда не видели, не имели дела с нею, которая от вас никак и никогда не могла пострадать, взял и нажал на кнопку — и послал куски горячего металла в тело вашего ребенка. Как бы вы себя чувствовали, когда бы смотрели на него, умирающего, прощаясь со всеми его надеждами и мечтами, со всеми часами и днями, и годами, в течение которых вы должны были бы любить его, но которые теперь исчезают, потеряны навечно?
Что бы вы подумали о том, кто сделал это вашему ребёнку? Могли бы ли вы сказать о нём: «Какой благородный человек, какой целеустремлённый и порядочный! Я уверен, он хотел сделать как лучше».
Неужели отец ребёнка, развивают авторы свою мысль, мог бы сказать, что да, всё это немножко печально, но вполне понятно. Ведь китайское правительство, или, к примеру, иранское, северокорейское, русское, в этот момент, может быть, представляло какую-то угрозу — пусть и некоторым неопределённым способом, находясь в неопределённой же точке. Лицо, ответственное за стратегическую программу по предотвращению угроз, — по умолчанию исключительно хорошее, мудрое и порядочное. Короче говоря, оно такое лицо, которое любой человек на планете с гордостью поддержал бы. Разве отцу убитого мальчика не надо попросить убийцу приехать в гости, чтобы выступить на похоронах? Разве отцу не надо простить этого человека и затем активно поддержать его стремления, а заодно высмеять всех тех, кто ставит под сомнение его моральное достоинство и добрые намерения?
Итак, «меньшее зло».
Кто только не обсуждал эту тему, популярную в Америке последних лет. Из известных «диссидентов» и противников империи по этому вопросу немало сказали Дэниел Эллсберг, Ноам Хомский и Роберт Пэрри. Последний удачно выделил из бесчисленных блогов, обсуждений и личных бесед ключевой аргумент: «Да, кругом гул войны, да, идёт потрошение гражданских свобод, да, Белый дом формирует эскадроны смерти, да, кстати, и все остальные — тоже плохие, но… Ромни будет ещё хуже. Таким образом, с большой неохотой и сожалением, опустив нос и понурив голову, мы должны отправиться на выборы и проголосовать за меньшее зло — Обаму…»
Пол Крэйг Робертс и Крис Флойд не согласны с таким «аргументом». Аргумент неверен уже потому, что
«наша система настолько далеко зашла, что даже «меньшее зло» оказывается слишком злым, чтобы поддерживать его в любом случае: ведь подобная поддержка лишь закрепляет гнилые пороки системы».
Если мы и вправду будем считать, что Обама — меньшее зло (ну, на 2 процента в нём меньше зла, как я думаю, замечает ехидно Робертс), то и войны, которые ведёт при Обаме Белый дом, и отпущение пыточных грехов, и всё прочее, одновременно и позорное, и преступное, мы должны будем считать счастливым и требовать его продолжения.
И торжество «меньшего зла», припечатывает товарищ Робертс, будет по-прежнему означать победу зла.
Вы ведь не станете оправдывать мафию, которая тиранит ваш квартал — лишь потому, что на Рождество вам подкинули кусок ветчины? Разве вы не станете печалиться и унывать от того, что вам придётся снова и снова видеть насилия, убийства и коррупцию? Разве вы не будете рыдать от того, что вашим детям придётся расти при всей этой гнили? Так пишут товарищи Робертс и Флойд.
«Так почему же мы не льём слёзы по тому, что мы, как нация, оказались перед выбором между убийцами, выбором между грабителями? Тем более, если мы осознаём участие в этих выборах как нечто ужасное, которое предложили всем нам сделать: «Вы хотите, чтобы этих детей убил демократ, или желаете, чтобы это сделал республиканец?»
Если вы действительно сторонник «меньшего зла», говорит Робертс, если вы сделали действительно моральный выбор, пусть и неохотно, или даже волей-неволей, вы должны знать: мы все проиграли эти выборы. Даже если вы и вправду уверены, что могло быть и хуже, чем просто очень плохо.
Подумайте хорошо, говорит Робертс.
«…Вы сами заявили, что Обама злой — просто злой немного «меньше», чем его оппонент. (На пару процентов, может быть). И это зло, которое вы сами увидели и назвали, и осудили, будет продолжаться. И снова я спрашиваю: а где же здесь радость, слава и триумф? Даже если вы считаете, что это было неизбежно, чему вы радуетесь? Спросите себя, вспомните: что ты празднуем? Смерть того ребёнка — и ещё сотен таких, как он? Тысяч таких, как он? Полумиллиона таких, как он? И как далеко вы пойдёте?..»
Авторы резюмируют:
«И так, шаг за шагом, рука об руку с «меньшим злом», мы спускаемся всё глубже и глубже в яму».