Блин, да когда ж уже этого дуралея-коротышку уволят? Сколько он ещё собирается косяков наворотить?
В начале этого года Президент России высказался за существенное ужесточение правил продажи гражданам травматического оружия. Вскоре наша редакция оказалась в лице своего корреспондента Сергея Берёзина втянутой в обсуждение этого вопроса в эфире радио «Говорит Москва». Сегодня мы решили высказать своё мнение и на страницах самого журнала.
Последние несколько месяцев средства массовой информации пристально следят за каждым случаем неправомерного применения гражданского оружия. А началось всё в начале года, когда Президент России Дмитрий Медведев на совещании, посвящённом
реформированию МВД, сделал неожиданное заявление: «В России травматическое оружие продаётся, по сути, без всякого контроля — просто переписываются паспортные данные. Что в дальнейшем происходит с этим пистолетом, где он применяется, с какими последствиями, никто не знает. Продаётся оружие кому угодно: лицам, которые имеют судимость, уже привлечены к уголовной ответственности, лицам, которые имеют психические отклонения».
Казалось бы всё в словах главы государства логично и правильно, но это только на первый взгляд. Так просто, как об этом говорил Президент, согласно нынешнему закону приобрести можно лишь пневматическое оружие с дульной энергией от 3 до 7,5 Дж.
Видимо, консультанты ввели в заблуждение Дмитрия Медведева, поскольку серьёзное травматическое оружие (читай бесствольное огнестрельное и газовое с возможностью стрельбы травматическими боеприпасами) приобрести не так уж и просто. Процесс его
приобретения сегодня ничем не отличается от покупки гладкоствольного карабина или ружья. Чтобы получить разрешение на такой образец, необходимо написать заявление, оплатить квитанцию, приобрести и установить дома сейф, если гражданин покупает
оружие в первый раз, то ему придётся сдать экзамен, а в некоторых регионах (например, в Татарстане) пройти курс обучения владению им.
Но это не единственная нестыковка в словах Президента. Ну вот, в частности, он заявил, что количество преступлений, совершённых с применением оружия, в России неуклонно растёт. Здесь главу государства тоже ввели в заблуждение, т.к. согласно официальной статистике МВД, количество преступлений, связанных с использованием огнестрельного и газового оружия, в России неуклонно падает — с 9,6 тыс. в 2004 г. до 4,4 тыс. в 2008-м. Так же Президент потребовал, если необходимо изменить ряд законов, регулирующих оборот травматического оружия. Действительно, сегодня в законе такого понятия нет, но есть разъяснение на депутатский запрос сертифицирующих органов о газовом оружии с возможностью стрельбы травматическими боеприпасами. Под травматическим оружием в настоящий момент понимают бесствольное огнестрельное оружие и газовое с возможностью стрельбы травматическими боеприпасами.
Итак, Президент сказал навести порядок. К сожалению, вместо систематизации информации и улучшения закона, а возможно из-за загруженности работой, МВД решило пойти простым путём — усложнить процесс получения разрешения на такое оружие. Были даже приведены цифры: за пять лет из травматического оружия были убиты 60 человек. Но за те же пять лет в России от рук преступников погибли 180000 человек. При этом статистики о том, скольким людям удалось, благодаря травматическому оружию избежать смерти, ограбления, насилия, укусов бродячих собак и т.д., разыскать не удалось. Но в интернет-сообществах есть выборка случаев применения такого оружия. Согласно данным сайта Guns.Ru, получается, что нападение преступников прекращается более чем в 50% случаев только лишь намерением защищающегося применить травматическое оружие.
Более того, показательным можно считать и пример постсоветских государств, разрешивших гражданам короткоствольное огнестрельное оружие. Сама возможность его применения во всех странах снизила общий уровень преступности. Но, по-видимому, МВД эти данные неизвестны. Вот что, со слов начальника управления лицензионно-разрешительной работы (УЛРР) департамента охраны общественного порядка МВД РФ генерал-майора милиции Леонида Веденова, необходимо изменить в законе: разрешить выдавать медицинские справки на оружие только тем медицинским учреждениям, которые получат соответствующие лицензии от МВД; обязать будущих владельцев оружия проходить платные курсы обучения в коммерческих структурах, получивших разрешение на обучение в МВД.
Данные положения, безусловно, нужны, и теоретически позволят снизить коррупционность выдачи медицинских справок, а так же подготовят людей к уличным ситуациям и технике безопасности обращения с оружием. А вот следующее предложение генерал-майора в создании пуле-гильзотеки для поступающей в продажу травматики вызывает недоумение. Такие модели бесствольного оружия как «Оса», «Стражник», «Эгида», газовый пистолет «Хауда» и все газовые револьверы с возможностью стрельбы травматическими боеприпасами — гильз на месте преступления просто не оставляют, а равно и отпечатка нареза ствола на пуле. Иными словами, создание пуле-гильзотеки стало бы эффективно только в том случае, если бы у нас в стране было разрешено к продаже короткоствольное нарезное огнестрельное оружие.
Главным аргументом против разрешения на ношение короткоствольного огнестрельного оружия в Росси считается то, что оно может попасть в преступные руки. Конечно такая вероятность есть, но количество поступающих в нашу криминальную среду нелегальных
стволов исчисляется тысячами единиц, что многократно перекрывает вероятное число утерянных легальных образцов, отпечатки нарезов которых будут хранится в пулетеке и нести дополнительные проблемы для их применения преступным миром. В связи с этим показательно исследование по взаимодействию доступности оружия населению и росту преступности британского офицера полиции Колин Гринвуда из Кембриджского университета, проведённое после запрета на ношение короткоствольного огнестрельного оружия в Великобритании. Вот его заключение:
«Усиление контроля за частным владением огнестрельным оружием мало отражается на уровне преступности. Вооружённое преступление и особо тяжкие преступления в основном являются продуктом социально-этнических факторов, вне связи с доступностью тех или иных типов оружия гражданскому населению. Нет существенных данных, свидетельствующих, что ужесточение контроля, както ограничивает доступ преступных элементов к огнестрельному оружию».
То есть английский полицейский говорит, что снижать криминогенность обстановки нужно путём улучшения социально-экономической ситуации в стране, а не строгостью закона об оружии. По сути, наши власти пытаются бороться не с причиной, а со следствием. На сегодняшний день на одну тысячу населения у нас приходится 9,7 сотрудника правоохранительных органов, это в три с половиной раза больше, чем в США и в пять раз больше, чем в Японии. В то же время, по числу ежегодно совершаемых убийств и покушений на убийства Россия стоит на первом месте в мире. В этой ситуации, если уж наши власти не в состоянии обеспечить правопорядок в стране, может стоит поступить так, как в начале 90-х гг. поступили в Эстонии?
В 1992 г., министр внутренних дел Эстонии — Ланге Парек заявила, что МВД республики не в состоянии приставить полицейского к каждому дому или человеку. И тогда правительством было принято решение о предоставлении гражданам возможности иметь огнестрельное оружие для самообороны. В России, согласно закону, право на необходимую оборону — неотъемлемый атрибут статуса личности. В ч. 2 ст. 45 Конституции РФ сказано, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещёнными законом. Отнять у человека самозащиту в тех случаях, когда государство её дать не может, значит уничтожить объективное равенство между людьми. Будем надеяться, что гражданам нашей страны закон всё-таки даст возможность в полной мере осуществлять своё конституционное право.
PS Взято из журнала "Оружие".
