Вадим Скуратовский: ЧЕРНОБЫЛЬ КАК ЦЕНТРАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА ЦИВИЛИЗАЦИИ
23.04 2006
Вадим Скуратовский
Все другие проблемы современного мира, даже самые важные из них, сегодня предстают в грандиозной и грозной тени той сверхпроблемы. Чернобыль ? это и самое наглядное ее содержание, и, скажем так, рабочее название. Это как бы Гималаи ? наивысшая точка кипения современного кризиса ли, современной ли цивилизации. Что с некоторого времени, по существу, одно и то же.
Вспоминается удивительная средневековая легенда о святом Христофоре, переносившем путников через речной поток. Однажды ему пришлось переносить через этот поток на своих плечах младенца. И чем дальше бредет с ним Христофор, тем все тяжелее и тяжелее становится этот ребенок. А посереди потока та тяжесть становится и вовсе невероятной. Тут Христофор начинает понимать, что держит он уже не только весь мир, но и Того, кто этот мир создал.
Один замечательный славяно-балканский поэт Матей Бор в середине 50-х годов двадцатого века (почти ?посредине между Хиросимой и Чернобылем?) написал поэму-аллегорию удела человечества. ?Путник шел через атомный век?, вошедшую в сборник под названием ?След наших теней?...
Путник-человечество тоже входит в этот век неким Христофором. Но, увы, сбившимся с пути, сгибающимся под совсем другой тяжестью.
Возможно, сегодня мы уже ? в конце этого пути. Длившегося несколько столетий где-то с конца пятнадцатого века. С которого-то и начинается техническая революция европейского человечества. Перекидывающаяся затем на весь остальной мир. Начинается ранее невиданная интенсивность инженерной мысли. Которая столетия спустя преломилась в так называемую промышленную ? индустриальную ? революцию, совершенно переменившую облик мира. А параллельно ? в тысячах тогдашних лабораторий, во множестве ученых келий, в глубинах самых сильных специализированных интеллектов ? готовится еще одна, уже сугубо умственная революция. Дисциплина, на исходе восемнадцатого века названная одним немецким профессором ?технологией?. То есть именно глубинное интеллектуальное обоснование инженерно-технического общения человека с материей. Поиски тех, скажем так, слабых ее мест, где она вынуждена уступить инженерным вторжениям человека.
...На исходе века девятнадцатого техника и технология встречаются все чаще и чаще. А в веке двадцатом такое взаимопроницание стало абсолютным правилом цивилизации. Непререкаемым ее первотезисом.
Вот так на плечах современного Христофора и появилась та тяжесть, возникшая на основе встречи начал ?технологического? и ?технического? ? инженерная сумма, беспощадно прогибающая современную цивилизацию. Едва ли уже могущую держать на своих плечах, в своих руках ту сверхсумму.
...Из трагических семейных воспоминаний о погибшем чернобыльском инженере, излагавшем свое кредо: как захватывающе-интересно держать в своей руке несколько миллионов вольт!
Вот только как их удержать...
Интерес этот, похоже, далеко опередил древний человеческий инстинкт самосохранения. Инстинкт, едва ли согласившийся бы с ним, с тем интересом. Ввиду теперь уже очевидной невозможности удерживать в руке упомянутые миллионы вольт и всего другого, что им сопутствует.
Еще одна старинная легенда, собственно, рисунок-легенда, так сказать, изобразительная притча. Путник с дорожным посохом дошел до самого ?края? Земли. И, любопытствуя, заглядывает за тот ?край?. Как говорил Пушкин о космологии Корана, плохая физика, зато какая поэзия! Теперь уже можно сказать и о том меланхолическом рисунке-назидании ? угрюмая поэзия. Как и та поэма упомянутого славянского поэта. После Хиросимы великий физик Энрико Ферми как бы мимоходом сказал об атомной бомбе: может быть, это и плохая этика, зато какая физика...
?Физика?, точнее, техника-с-технологией, радикально разошедшиеся с этикой, ? это действительно плохо. А тем более, когда такая физика совсем уж радикально отложилась и от самого инстинкта человеческого самосохранения. Родового ли, коллективного. И вот уже и индивидуального.
Хиросима и Чернобыль ? абсолютные сигналы опасности, в планетарное поле которой и вошел тот аллегорический человек-путник, то есть все мы на Земле. Это сигналы о том, что все другое, доброе или недоброе, накопленное человечеством за все время его пребывания в биосфере, отныне предстает лишь как нечто сугубо вспомогательное в тени тех сверхкатастроф. Либо помогающее или мешающее в устранении их сокрушительных следствий. В устранении возможного повторения тех катастроф, которые ? сегодня это уже очевидно ? будут не столько их продолжением, сколько завершением.
Итак, человечество-Христофор ныне держит-несет то, что ежеминутно может уронить. Как это уже дважды произошло в Японии и в Украине. Но теперь уронить ? означает совершенно необратимые для нас последствия.
...История последних двух веков как-то загадочно, но все же откладывала такие следствия. Собственно, создание соответствующих к ним страшных средств.
...В 1839-м был запатентован фотопроцесс. Спустя два с чем-то десятилетия племянник одного из его изобретателей, парижский химик-дилетант Ньепс случайно обнаружил, что плотно запечатанная фотопленка была засвечена. Кусочками ураниловой соли лежавшими сверху. Случайно там очутившихся. Пораженный странным явлением, Ньепс бросился к наиболее авторитетным химикам с просьбой объяснить непонятное. В том числе и к Беккерелям ? отцу и сыну.
Не смогли объяснить. На парижском дворе стояли 1860-е. Но ровно через тридцать лет Беккерель-внук, очевидно, вспомнив со слов отца тот ?фотоинциндент?, повторил его вместе с супругами Кюри.
А ровно полвека спустя во время взрыва в Хирасиме засветился уже весь запас рентгенопленки в подвалах тамошнего госпиталя... Объяснили...
Физики наконец ?объяснили? то явление. Хронологически где-то вскоре после Первой мировой войны ? в самом преддверии Второй. А если бы они это постигли еще тогда ? в 1860-х?!
Аккурат в преддверии советского фазиса Второй мировой в Советском Союзе была изобретена атомная бомба. Здесь. В Украине. В Харькове, в Институте физики ? с его самой что ни на есть авангардистской ядерной физикой. Изобретена двумя едва ли не вундеркиндами. Но официально запатентованная лишь вскоре после войны ? в 1946 году.
Таким образом, советская бюрократия, по обстоятельствам, прошла мимо того изобретения ? 1940-го. А если бы не прошла?!
А если бы то же самое не сделала и национал-социалистическая бюрократия, по темноте своей поссорившаяся с немецкой, но ?неарийской? физикой?
То есть человечество в ту пору уже вполне заглядывало за ?край? Земли. В весьма возможное свое небытие.
Что ж, история, похоже, отложила трехактную свою драму, как бы превратив ее в пятиактную. Но похоже также и на то, что откладывать-то больше некуда. Ввиду окончательного союза самой разрушительной, этически одичавшей техники с такой же наисовременнейшей технологией ? помощным ее зверем. Окончательно отложившимся от того, что Энрико Ферми наивно называл ?этикой?.
...В Чернобыле цивилизация со страшным грохотом и со страшными последствиями уронила то, что действительно ? в обозримом будущем ? удержать уже никому не под силу. Во всяком случае, разумеем силы сугубо человеческие.
Ядерная стратегия ? подлежащая исправлению стратегическая ошибка человечества. Только вот где будет взять исправляющих...
Полный текст публикации:
http://cn.com.ua/N401/society/mono/mono.htmlОпубликовал Александр Сирота
