Деградацию российского здравоохранения видно даже из Кубы Российское «здравоохранение» превращено в смердящую, разлагающуюся на глазах язву общества, «черную дыру», расточающую огромные ресурсы и прямо грозящую жизни каждого из нас.
Да, советская медицина была не идеальной.
Во многом выросшая из военно-полевой хирургии, она пренебрегала уходом (раненый солдат — молодой мужик и выздоравливает сам). Гениальные врачи и врачебные школы сочетались с отсутствием стандартов: слишком много творилось «по вдохновению», слишком мало — по инструкции.
Новые методы лечения, как в целом прогресс, с 70-х годов блокировались бюрократией. Врачам навязывались управленческие функции, и гениальные специалисты тратили себя на администрирование, а ловкие бюрократы пролезали в науку.
Медики могут этот список продолжить.
Но на фоне нынешних достижений либеральных реформаторов советские пороки кажутся благом.
Ключевой принцип реформ — всеобщность рынка: спасение жизни людей, чем, собственно, является медицина, стало лишь одной из сфер услуг, вроде починки обуви. Все силы государства брошены на то, чтобы медик — и в своих глазах, и в глазах общества — из спасителя превратился в бизнесмена, в машинку по извлечению прибыли из мук и трагедий людей.
Механизмов контроля качества между тем не создано: они противоречат стремлению к максимизации прибыли и потому отторгаются реформаторами на идеологическом уровне: «Рынок все сам урегулирует».
А ведь медицина (как и вся социальная сфера) не рыночна по своей природе, так как потребитель обычно не может оценить качество ее услуг.
Купив гнилой картофель, вы будете избегать продавца (хотя его жертвами станут другие). А получив некачественное лечение, вы можете уже никуда больше не попасть, кроме кладбища.
Огромная часть врачей (особенно коммерческих) жестко ориентирована не на излечение, а на «залечивание» пациента, вплоть до запугивания его выдуманными ужасными диагнозами: коммерческая модель заинтересовывает их в том, чтобы пациент покупал их услуги как можно дольше — до последнего рубля.
А совесть бывает лишь у спасителя: машинке для извлечения прибыли, в которую сознательно превращена медицина, она противопоказана.
Имеют место и завышение цен (титановые пластины, используемые в травматологии, в одной из лучших больниц страны покупаются за 5 тыс. руб., а продаются пациентам за 60 тыс.), и предоставление не вполне качественных материалов (если у людей нет таких денег, им предлагают российские, которые окисляются в организме).
Ситуация усугублена крахом образования и повсеместным насаждением в медицине клановости: многие раздутые от собственной значимости врачи не имеют не только глубоких, а даже просто достаточных для работы знаний. Недаром даже Куба, которой наша страна создала лучшую в западном полушарии массовую медицину, с 1995 года не признаёт наши медицинские дипломы.
Положение усугублено проводимой реформой бюджетных организаций. Ее официальная, нескрываемая цель — «повышение платности бюджетных услуг», что означает снижение их доступности миллионам бедных людей.
И в медицине эта цель достигается успешно.
Дикий объем отчетности превратил российского врача в делопроизводителя. С материальной точки зрения часто выгоднее не лечить пациентов, а быть регистратором, распределяющим их по специалистам. И порой возникает ощущение, что врачи бюджетных организаций создают пациентам невыносимые условия, чтобы те плюнули и пошли к ним же — в частные платные клиники.
Но в чудовищные условия поставлены и сами врачи.
Ликвидация тарифной сетки, привязывавшей зарплату работника бюджетной сферы к квалификации, должности и стажу, создала предпосылки для чудовищных злоупотреблений, при которых администраторы начисляют себе зарплату «по потребности», а лечащим специалистам выплачивают то, что останется.
Итог — фееричен.
В начале февраля сотрудники читинской женской консультации подали заявления об увольнении из-за безденежья: работая на полторы-две ставки, врач при огромной нагрузке получал в среднем 15, а медсестра — 9 тыс. руб. в месяц.
Это дело получило огласку. Заведующая консультацией и лидер восстания — заслуженный врач Е. Воробец — пробилась к, разумеется, «ничего не подозревавшему» министру здравоохранения Забайкальского края, и тот уволил главврача роддома с нейтральной формулировкой.
А в социальные сети выплеснулись эмоции других регионов: по сообщениям из Нижегородской области, там зарплата медсестры «доходит» до 5600, а в Тульской — и до 3800 рублей в месяц. Но депутат от «Единой России» из Забайкалья Мурзабаева подчеркивает: с учетом администраций средняя зарплата медиков — 35 тыс. руб.
Ключевые слова тут — «с учетом администраций».
Ситуация усугублена фактическим саботажем знаменитых майских указов Путина. На регионы, лишенные правительством Медведева денег, навесили дополнительные обязанности, не передав средств. В результате работникам бюджетной сферы (не только медикам) повышают зарплаты за счет сокращения их количества, что ведет к новому витку закрытия школ и больниц и «убивает» всё новые села и деревни.
На регионы сбросили финансирование «скорой помощи». Чудовищна ситуация и в онкологии. Помимо массовой постановки неверных диагнозов и пренебрежения врачами своими обязанностями (в том числе по отношению к детям), испытывающих страшные физические муки людей часто лишают обезболивающих.
В начале февраля застрелился контр-адмирал Апанасенко, главный эксперт страны по баллистическим ракетам подводных лодок, бывший начальник Управления ракетно-артиллерийского вооружения ВМФ. Ему были выписаны обезболивающие, но получить их оказалось невозможно. Не в тайге, не в вымирающем поселке городского типа — в столице богатейшей страны мира, захлебывающейся от самодовольного чванства в связи с Олимпиадой.
Офицер покончил с собой, чтобы не терзать своими муками близких, честно назвав в предсмертной записке, процитированной его дочерью в социальной сети, виновных в этом: Минздрав и правительство.
Замолчать трагедию не вышло — и вице-премьер Голодец (та самая, которая умудрилась «потерять» почти половину рабочей силы России, заявив, что не знает, чем занимаются все эти люди) дала поручение «разобраться в причинах» и «при необходимости» даже «привлечь к ответственности» виновных.
Социальные сети, во многом взявшие на себя функцию независимых СМИ, переполнены рассказами опустошенных людей о том, как их близких, больных раком в последней стадии и лишенных обезболивающего, привязывали к кроватям, чтобы они не метались по помещениям, а соседи и семьи буквально сходили с ума от криков.
Это зверство, фактически — пытки, совершается каждый день вокруг нас под видом борьбы с наркоманией. Но наркомафия процветает! Наркотики продаются почти открыто, а пытающихся бороться с этим или хотя бы лечить наркоманов преследуют «по закону», подобно соратникам екатеринбургского Ройзмана…
Фонд обязательного медицинского страхования остается единственным в России примером борьбы с руководящей коррупцией (в августе 2009 года свободы лишилось почти все его руководство), но реальный контроль за его средствами, похоже, отсутствует и сейчас.
Массовое лечение нашей элиты за рубежом или в «личных» платных клиниках привело в запустение государственные больницы по всей стране. Фотохроника, собранная пользователями соцсетей, похожа на кадры из архивов ГУЛАГа.
Парадокс — но правительство с 2001 года, когда на это как раз появились деньги, неуклонно отказывается от гарантирования гражданам России даже минимальных социальных стандартов. Во всем, включая самое жизненно важное — медицину.
Михаил Делягин, «Московский Комсомолец»
