Про ментов (пятничное)

[Медвед]

Демократия, вашу мать!..

Секретно. Экземпляр единственный. В результате оперативно-розыскных мероприятий установлено, что предполагаемый преступник может проживать в районе? - оперуполномоченный уголовного розыска Сергей Терещенко, он же (в кругу близких знакомых) Таращенко, он же (в том же кругу) Тарас (хотя, если вдуматься, какая связь: Терещенко - Тарас?) на секунду задумался. В каком же районе живет предполагаемый преступник? На Бугре? На Выселках?
Город Самозванск, спокойный сон которого оберегал старший лейтенант милиции Сергей Терещенко, кроме официальной структуры деления на районы имел, как водится, и неофициальную. Эти две структуры между собой были никак не взаимосвязаны и оперуполномоченный, как лицо официальное, обязан был мыслить категориями первой системы, но удобнее думать было почему-то понятиями второй. Собственно, это не удивительно. В силу своей деятельности постоянно общаясь с представителями определенного слоя населения города, волей-неволей начнешь жить по их "понятиям".

[Медвед]

Между прочим, такая разница в делениях города на районы в свое время доставляла милиции немало хлопот. Модные среди молодежи середины восьмидесятых стычки "район на район" часто заканчивались, если выражаться протокольно, нанесением травм различной тяжести. Вся сложность расследования этих детских шалостей сводилась к тому, что невозможно было установить, кто же именно нанес "тот роковой удар". Запираться парни особенно и не пытались, но в пылу драки, как правило, мало что замечали. Собственно, и расследовать такие преступления никто особенно и не пытался. Находили особенно активных, проводили с ним воспитательную беседу с применением средств личной самообороны, на чем все и заканчивалось. Хуже было другое: например половина неофициального района Понизовки относилась к официальному ГОМ 2, а другая половина - к ГОМ 4. И если "своих" опера и участковые знали, как облупленных, то с обитателями чужой территории обстояло сложнее.
С улицы раздался дикий кошачий визг: приблудный кот уже неделю устраивал оргии под окнами отделения.

[Медвед]

Так в каком же, все-таки, районе живет преступник? Может, в Кирпичиках?
Какая, в конце концов, разница, на Выселках, в Кирпичиках?! - Сергей склонился к бумаге и решительно вывел: - Может проживать в районе центрального рынка. Так даже лучше. Народа там всегда много. Могли там видеть преступника? Могли. Жить он там может? Почему бы и нет? Вот и пусть живет.
Терещенко отложил бумагу в сторону. Удовлетворенно потер руки: - замечательно, еще одно агентурное донесение, сочиненное им только что не выходя из кабинета, ляжет в "дело". Накануне московской проверки каждая такая справочка на вес золота - лишь бы папка толще была.
Собственно, особенного дела никакого и не было. Гусей у старушки спер собственный внучек (что воспитали, то и получили), о чем Сергею шепнули нужные люди за кружечкой пива. Достойное наказание неблагодарный внучек уже понес, слава богу резинки дубиновые в органах еще никто не отменял. Но вот попробуй доказать, что именно он, гаденыш, это сделал? Вот и приходится писать липовый отчет о проделанной работе, дожидаясь, пока дело спишут в архив.

[Медвед]

В дверь постучали.
- Меня к вам направили. - Вот так, ни тебе здрасьте, ни тебе пожалуйста. - Сказали, что вы заявление примите.
- Правильно сказали, - вздохнул опер, - проходи, садись.
Заявительница явно не относилась к бомонду, поэтому Терещенко сразу перешел на "ты". Так проще. Он давно заметил - обращение на "ты" снимает в общении какие-то невидимые преграды, позволяет людям вести себя проще, естественнее. Общий язык найти легче. А найти общий язык, как сказал кто-то из великих, значит сделать первый шаг к познанию истины. Применительно к его работе - сделать первый шаг к раскрытию.
Назвать девушку красавицей мог только истинный джентльмен, воспитанный в Гарварде. Толстый слой дешевой косметики плохо скрывал следы алкогольных излишеств, сбитые туфли красноречиво говорили об уровне доходов а синяки на предплечье четко обрисовывали круг общения.
- Меня изнасиловали, - заявила девушка, едва ее чресла коснулись дерматиновой обивки стула.
- Ну?! - деланно изумился опер, - И кто же?
- Толик. Знакомый мой.
- Хороший знакомый?
- Какой, к черту, хороший. Гад он!
- Так, вопрос понят неверно. Уточняю: давно знакомы?
- Год, наверное, или около того...

[Медвед]

В процессе непродолжительной беседы выяснилось, что третьего дня девушку встретил давний знакомый и пригласил, как водится, "выпить, посидеть". Повод? Самый уважительный: как не обмыть начало второй недели празднования дня рождения Толика? Святое дело!
Посидели, выпили, потанцевали.
- А дальше, дальше-то что? Он тебя бил, принуждал?
- Дальше? - заявительница смутилась, - Дальше я не помню - напилась очень.
- Вот тебе и привет к празднику? Может и не было ничего?
- Как это не было, - смущение девушки сменилось боевым настроем, - что же он меня к себе приглашал, чтобы водкой на халяву напоить?
Все Сергею, в общем-то, было понятно. За поруганную честь (хотя не факт, что искуситель и сам не напраздновался до состояния нестояния) красавица не шибко переживает. Значит одно из двух: либо хочет опустить его на бабки, либо матримониальные притязания. А милицию в лице его, оперуполномоченного Сергея Терещенко, использовать в качестве основного инструмента убеждения.
В бывалошные времена такие проблеммы решались просто: пинком под зад таких заявительниц. Однако теперь расклад другой. Наябедничает в прокуратуру или службу собственной безопасности - потом хрен отпишешься.
- Сергей с ненавистью посмотрел на кипу бумаг на столе. - И так не работа, а сплошная писанина. Итак - вопрос. Принять заявление нельзя отказать, - где ставим запятую?
- Ладно, - Терещенко подвинул девушке лист бумаги, - пиши заявление. Я сейчас вернусь.
- А как писать?
- В свободной форме. И, желательно, по-русски.

[Медвед]

Первым, кого встретил Сергей в коридоре, был Максим. Участковый Максим Дмитриев. В настоящий момент он являл собой не нормального мента, а что-то среднее между добропорядочной канцелярской крысой и такелажником средней руки.
- Ты не много на грудь взял, - двусмысленно поприветствовал его Сергей, кивнув на огромную стопку бумаг в руках участкового.
- Нормально, - отдуваясь ответил Максим, - помог бы лучше.
- Не-е, брат, у меня хватает своей макулатуры для развития мускулатуры.
- Дверь открой, Шопен.
- Почему Шопен, - удивился Терещенко, распахивая перед Максимом дверь его кабинета.
- Потому что стихами говоришь.
- Тогда уж лучше Ван-Гог
Обстановка внутри кабинета, куда Сергей вошел вслед за участковым, больше походила на канцелярию. Из четырех столов, расположенных вдоль стен, за тремя склонили головы люди, чье отношение к милиции угадывалось только по серым погонам. Максим подошел к незанятому столу, заваленному бумагами сверх всякой меры, как и остальные три, и опустил на него свой груз.
- Чего гуляешь, к проверке не готовишься? - обратился он к Сергею, залезая под стол, куда упало несколько папок. - Инспекторов серьезных обещают. Вроде бы сам Сомов будет. Крутого нрава мужик, говорят.
- Готовлюсь, - поморщился оперуполномоченный, - будь она неладна, эта проверка. Работать не дают.
- И то верно, - отозвался Максим. Извлеченные им из-под стола папки были водружены на свое законное место, однако нарушили шаткое равновесие и кипа бумаг с шумом и пылью вновь повалилась на пол. - Мать вашу!.. - выругался Дмитриев и опять принял коленно-локтевую позу. На столе напротив Сергей заметил пакетик с леденцами.
- Угощусь? - обратился он к хозяину стола, углубленному в правописание и нимало не обращающему на происходящее в кабинете никакого внимания. Тот поднял на Терещенко затуманенный взгляд, задумчиво посмотрел сквозь Сергея несколько секунд, затем разрешающим жестом подвинул к нему пакет с леденцами и вернулся к прерванному занятию.

[Медвед]

Максиму тем временем удалось установить на своем рабочем месте относительный порядок.
- Дело у меня к тебе есть, - повернулся к нему Сергей.
- Не, сегодня не могу, - запротестовал участковый, - после проверки напьемся.
- Ладно, не будем напиваться, - легко согласился опер, - я по другому делу. Пойдем-ка, покурим-ка.
- А пойдем-ка, покурим-ка.
- Тоже Масяню смотришь, - улыбнулся Сергей, выходя из кабинета вслед за Дмитриевым.
- А то?
Вернулись парни через несколько минут (сколько времени надо, чтобы выкурить сигарету - минут пять-десять). По всему было видно - консенсус достигнут.
- ?Короче, сделаем, старый, добро? - Терещенко подтолкнул участкового к кабинету, закрыл за ним дверь. Через секунду вновь ее распахнул и вошел следом за Максимом, хлопнув себя ладонью по лбу, - Совсем забыл! Я же еще позвонить хотел.
Телефон стоял на столе обладателя соблазнительных леденцов. Аппарат являл собой огромное черного цвета изделие отечественной промышленности тридцатых годов. Был он массивным, тяжелым и не очень удобным в эксплуатации. Несколько раз его убирали со стола и заменяли более современными моделями, однако ни одна из них не прижилась, так как почему-то выходила из строя после одного-двух допросов.
Сергей молча угостился еще одной конфетой и, кивая на телефон, из вежливости спросил у столоначальника:
- Я позвоню, не возражаешь? Хозяин стола, конфет и телефона вновь, как и первый раз, посмотрел на Терещенко невидящим взглядом, пощелкал в голове микрочипами в поисках нужного ответа и, видимо не обнаружив ничего лучшего, махнул рукой:
- Черт с тобой - и телефон забирай?

[Медвед]

Через оговоренное время Максим нанес Сергею ответный визит. Терещенко как раз дочитывал заявление:
- Прошу привлечь к уголовной ответственности неизвестного мне лица Толика по адресу тыры-пыры, который изнасиловал меня в нетрезвой форме, о чем я не помню, но догадываюсь, потому что тоже была пьяная.
- К тебе Михалыч не заглядывал? - отвлек его от чтения Дмитриев. Никакого Михалыча участковый не искал - нужен был повод для того, чтобы ввалиться в кабинет.
- Нет, не было, - подыграл ему Терещенко. Но Максим его уже как бы не слышал, сконцентрировав внезапно все свое внимание на посетительнице:
- Вот это я удачно зашел! - совершенно искренне, так, что даже Сергей ему поверил, обрадовался он. - Какие люди в нашем доме. Я ее уже пол года ищу, а она - вот она! Нарисовалась. Или явка с повинной?
- С какой повинной, - сделал вид, что ничего не понимает Терещенко, - это потерпевшая.
- Ха! Она такая же потерпевшая, как я - ниндзя-черепашка. Клофелинщица она! Ты сводки-то читаешь? Уже семерых мужиков опустила. И, главное, все дядьки такие авторитетные. Меня за нее на каждой сходке понужают, а она вот где, оказывается. - Максим продолжал спектакль одного актера. Точнее - одного зрителя. - Короче, командир, принимай заяву, святое дело, а потом ко мне ее. Мы с ней мило проведем время. Да, рыбонька? - он потрепал девушку по щеке, она отстранилась. - У нас с тобой мно-ого общих знакомых.
- Чего это он? - повернулась посетительница к Сергею, когда за Максимом закрылась дверь.
- Не знаю. Наверное, по приметам совпадаешь, - пожал плечами тот. - Его на самом деле каждый раз начальник имеет за какую-то фармазонку .
- Но это не я! Я никого не трогала!
- Верю. Да, собственно, мне-то какая разница. Ты вот тут, внизу заявления свои паспортные данные укажи и адрес.
Девушка склонилась над листом бумаги, но писать ничего не стала. Ее руки мелко дрожали.
- Отпустите меня, а?
- Нет, не могу. Тем более если это не ты, то и бояться нечего. Пиши данные и будем сажать твоего красавчика. - Сергей равнодушно потянулся, зевнул.
Она опять склонилась над столом, но писать снова ничего не стала.
- Ну, отпустите, а? Ну пожалуйста! - дрожали уже не только руки, но и голос. На глазах навернулись слезы. - Ну это правда не я. Переговоры в таком ключе тянулись еще некоторое время, после чего Сергей "начал сдаваться".
- Хорошо, допустим я тебя отпущу. Допустим, даже Макса смогу убедить, что это не ты. А как же быть с Толиком?
- Да черт с ним, - обрадовано затараторила девушка. - Может и не было ничего. Я же пьяная была - не помню. А если и было, что с меня, убудет, что ли?
- Нет, подожди-подожди, а заявление? - вновь заартачился опер. - Его ведь зарегистрировать надо у дежурного. Опять же тебя сюда вызывать придется не один раз.
- А давайте я заберу заявление! - обрадовалась бывшая потерпевшая своей придумке.
- Ну если только так? - задумчиво протянул Сергей.
Что ж, когда варианты "грубо" и "взашей" отпадают, приходится действовать такими вот методами, перекладывая инициативу на плечи потерпевших. Или раскрывай все подряд, или?

[Медвед]

Заявителей до конца рабочего дня больше не было. Одуревший от писчебумажных страданий Сергей Терещенко, он же Таращенко, он же Тарас, убрал в сейф макулатуру и извлек из его железных недр припрятанную бутылочку "Балтики". Двухнедельное корпение навалилось жуткой усталостью. Душа требовала отдохновения и убедить ее потерпеть до завтра было непросто.
Ладно, одна бутылка пива не повредит, - сдался Сергей, выходя на улицу. - А не махнуть ли мне к Светке? Отдохну хотя бы телом, раз душой не получается.
Двор отделения милиции поразил девственной чистотой. Клумбы, раньше используемые для стоянки машин, вскопаны, огорожены, засажены цветами. Урны вычищены, бетонный забор, отделяющий отделение от остальной части вселенной побелен известью. Вся территория, обычно загаженная и неопрятная, выметена, выскоблена и приведена в парадный вид. Окна самого здания блестят, весело пуская зайчиков. Не зря суточники трудились. Тоже к проверке готовятся, - хохотнул про себя Терещенко, шугнул сидящего на заборе кота и пошел реализовывать свой нехитрый план на сегодняшний вечер.
У Светки его ждал неприятный сюрприз - территория была занята неким субъектом, представившемся при знакомстве Станиславом. Выпили за знакомство (в конце концов от одной рюмки водки до утра даже запаха не останется). Потом за хозяйку дома. Потом еще за что-то. Потом живительная влага закончилась. Славик не уходил. Сергей тоже не собирался сдавать своих позиций. Светка явных симпатий и антипатий не выказывала. Ситуация становилась патовой. Терещенко это явно не устраивало. ?"А значит нам нужна одна победа? мы за ценой не постоим".
Предложение Сергея "махнуть за добавкой" было принято единогласно. Не послать ли нам гонца?.. Гонцов - поехали оба. Собственно, ближайший круглосуточный киоск находился за углом. До него не надо было ехать. Но Терещенко пообещал сопернику халяву:
- У меня собственный киоск есть. Там даром всего наберем.
Если реклама - двигатель торговли, то халява - двигатель рекламы.
Машина остановилась у памятника Дзержинскому. Прямо за ним находилось, как водится, Управление внутренних дел. Славик удивился:
- Тут - киоск?
- Мне менты помещение в аренду сдают. Их теперь тоже на хозрасчет перевели. Им хорошо и мне удобно - самая лучшая крыша.
- Хорошо торговля идет?
- Еще бы. За день тут знаешь сколько народа проходит?!
Такси уехало. Славик подошел к памятнику, справил малую нужду.
- Не знаешь, почему его не убирают?
- Пусть стоит - хлеба не просит.
- А по политическим мотивам? Нынче не тридцать седьмой?
- По политическим? - Сергей мотнул хмельной головой. - По политическим пускай у москвичей голова болит. Им там заняться нечем, вот и маются дурью.
- Ага, а мы "дурью" ширяемся, - скаламбурил Славик.

[Медвед]

Что касается "не тридцать седьмой", тут Терещенко думал иначе. Демократия демократией, но почему нынче девка убежала? Понимает, что прикрыть ее, как два пальца об асфальт.
Собрать настоящие улики законными способами частенько бывает просто невозможно, а вот незаконными? Чистосердечное признание? Берем в руки демократизатор? Экспертиза? Экспертиза - штука точная, а эксперты - люди пьющие? Свидетели? Опознание? Тоже вопрос решаемый? И никакая прокуратурка не поможет. Это все так, для журналистов. Любое дельце сварганим. Запросто. Вот сейчас, Славик, ты думаешь, что мы за водкой приехали?.. Хо-хо?
Терещенко пнул кота, протяжным ревом призывающего подруг со всей округе, - заколебал, урод! - и взялся за ручку двери.
В дежурке появлению опера никто не удивился. Если пришел посреди ночи - значит так надо. Работа у них такая.
- Привет, Тарас. Чего не спится? Или волка ноги кормят?
- Привет. Сами вы волки позорные?
Славик тем временем озирался в коридоре в поисках киоска. Озирался, надо сказать, абсолютно безрезультатно. Дежурный, кивая через стекло в его сторону, спросил у Терещенко:
- Кого привел?
- Это? Это - литр пива. С меня, естественно. Упаковать надо до утра.
- Под ногами путается?
- Догадливый?
- Нет проблем. Неповиновение устроит?
- Устроит. Оформляй.
- Тащи пиво.
Через две минуты ничего не понимающий Славик пытался прояснить ситуацию из-за решетки камеры предварительного заключения. На его вопли и стенания никто не обращал внимания - привыкли. Через двадцать минут вернулся Терещенко. Кроме обещанного пива он притащил две бутылки водки. Так, на всякий случай. Еще через пол часа Сергею уже никуда не хотелось уходить: какая, к черту, Светка, когда тут такая теплая компания?
- Смотри, Тарас, - разливая очередную дозу предупредил его дежурный, - нам-то до утра - и по домам, а у тебя завтра проверка.
- Нормально сидим, - успокоил его Сергей. - Не впервой: выговором больше, выговором меньше.
- Тебе жить. Ну, будем...
За окном дико орал кот. Видимо, он вернулся на законное место, с которого его согнал Терещенко и возобновил забаву. В ночной тишине его протяжный вой раздражал особенно.
- У-у-у, зараза, - выругался дежурный, - с самого вечера покоя не дает.
- Черт с ним. Не обращай внимания. Давай за то, чтобы инспекция обошлась без кастрации! - предложил опер.
Выпили еще по одной.
- А не покурить ли нам?
- А почему бы и нет!?
- Ты на связи, - распорядился дежурный своему помощнику, - а мы с Тарасом на природе подымим.

[Медвед]

Разговор на свежем воздухе вновь вернулся к обсуждению предстоящей комиссии. Очередная, неизвестно какая по счету в нескончаемой череде, чистка рядов в полном разгаре. У инспекторов сенокос - головы летят. То, что в лучшем случае удастся отделаться выговорами и разносом на заключительном собрании никто не сомневался. А то ведь могут и удостоверение на стол попросить.
- А еще я слышал, в Замучинске посадили двоих.
- За что?
- Одного за взятки, другого за превышение полномочий?
Кот, отскочив от крыльца, снова затянул свою песню в дальнем углу двора.
- Сволочь, одолел! - Дежурный швырнул на звук камнем. Вой прекратился.
Вспомнили о задержанном.
- Может отпустим его, раз такое дело. - Предложил Терещенко. - Нехорошо получается - и сам не пошел и его на парашу упаковал. Еще заразу какую в клоповнике подцепит.
- А чего, у меня в камере чистота и порядок, - обиделся дежурный. - Бомжи постарались. Почти полная стерильность.
Славика отпустили.
- Смотри, - напутствовал его Сергей с пьяной ухмылкой, - будешь еще представителям власти сопротивляться - оформим по полной.
- Я на вас в прокуратуру буду жа? - начал тот и осекся. Дежурный расстегнул кобуру и передернул затвор пистолета.
- Э! Э-э! Эй! Ты чего!?
Понятно. Человек с ружьем - только в кино защитник. Чего ждать от пьяных ментов, которые ни за что, ни про что испортили тебе вечер.
Славик ретировался на предельной скорости. Вслед ему, перекрывая кошачий вой раздался выстрел. Один, второй, третий.
Славик был уже далеко, когда дежурный спрятал оружие.
- Утомил меня котяра. Больше не будет мявкать.
Славик как объект охоты его абсолютно не интересовал.
Завершив стрелковое упражнение вернулись на исходный рубеж. Выпили еще по одной. Помдеж предложил свежую байку.
- Валяй, - икнул Терещеко.
- Я тут супругу намедни в отпуск провожал, - начал он, - ну и уже когда поезд тронулся, народ расходиться стал, в смысле провожающие, смотрю, два мужика с баулами бегут - на поезд опаздывают.
- Ты смотри, гад, опять орет, - перебил его дежурный.
- На, скушай конфетку и успокойся, - утешил его Терещенко. Потом повернулся к помощнику. - Ну и?
- Да, - продолжил тот, - так вот, один, значит, мужик догнал нужный вагон, забросил в тамбур чемоданы, сам тоже заскочил. А второй споткнулся, упал. Все сумки, понятно, по перрону разлетелись. Давай их собирать. Короче, пока то да се поезд ушел.
- Смешно, - угрюмо выдавил дежурный, прислушиваясь к звукам кошачьей оперы.
- Это еще не все. Самое интересное дальше было: мужик сел на чемоданы и ржет. Народ собрался. Я тоже подумал, что у него чердак съехал. А мужик тычет пальцем вслед поезду и выдает - это, говорит, ОН МЕНЯ провожал.
     Сергею шутка понравилась. Дежурный хмуро глянул, как смеется опер.
- Точно грохну!
- Меня? - удивился Сергей.
- Кота, блин!!!
Из оружейной комнаты был извлечен "калашников" и два рожка к нему. Ночную тишину взрезала автоматная очередь.
Борьба с нарушителем спокойствия продолжалась до рассвета. Кот после порции свинца замолкал на некоторое время. Этого дежурному хватало на то, чтобы принять очередную рюмку после чего он снова хватался за оружие.

[Медвед]

Начальник отделения в такой ответственный день прибыл на работу пораньше. К инспекции готовились давно и тщательно, однако сегодня он еще раз хотел все проверить, подготовить. Нанести, так сказать, последний штрих.
Милицейский двор встретил своего шефа запахом пороховой гари и кучей стреляных гильз. Следы битвы отпечатались на свежевыбеленном заборе красноречивыми щербатинами.
В дежурке начальника ждал крепко соловый помдеж, оперуполномоченный Терещенко, мирно спящий на диване и дежурный, уютно примостивший свою помятую харю на столе среди остатков вчерашнего банкета. Оружия дежурный не оставил даже во сне - "калашников" лежал у него на коленях.
После всего увиденного начальник сказал только одну фразу:
- ? (Пи-и-и)
Исправлять что-либо было уже поздно. За время, оставшееся до прибытия московской комиссии начальник смог только выслушать объяснения всех троих и прогнать их с глаз долой. Успели также подмести гильзы, проветрить в дежурке и прибрать со стола. Служебный УАЗик, прошитый пулями, спрятали в гараж. Вставлять разбитые окна и замазывать выбоины в бетонном заборе времени не было.
Отдавая рапорт прибывшим гостям начальник отделения вспотел так, что к окончанию приветственной речи с кончика носа его упала капля пота. Не столько от волнения (к комиссиям он привык), сколько от осознания своей участи. Хотя в глубине души теплилось глупое русское "авось" - а вдруг не заметят.
Надеждам его не суждено было сбыться. Генерал Сомов, огромного двухметрового роста мужик, смотрел на начальника отделения с выражением "не влезай - убьет". Приняв рапорт и опустив руку он перевел свой тяжелый взгляд на выбитые окна, затем долго смотрел на обстрелянный забор. Потом также тяжело и продолжительно взглянул на майора.
Начальник отделения и сам был не мальчиком и обладал таким пронзительным всепрожигающим взглядом, что даже ангел под его взором начинал чувствовать себя грешником, но взгляд генерала Сомова?
- Что тут у вас происходило? - наконец спросил он.
- Расстреливали, товарищ генерал, - в горле у майора пересохло, он судорожно сглотнул, - кота.
- Кого?
- Кота.
Генерал подошел к забору, потрогал рукой свежие выбоины, вернулся к свите.
- Что, прямо вот так, в центре города?
- Так точно.
На шее генерала отчетливо проступила синяя пульсирующая жилка, глаза медленно наливались кровью. "А ведь он, пожалуй, быка кулаком валит": - совсем некстати подумал майор.
- По суду?
- Так? - начальник отделения растерялся: какой может быть суд над животным. - Так кота же?
- Понял, что не фазана, - рявкнул генерал. - По суду, спрашиваю?
- Никак нет, сами?
Сомов еще раз посмотрел на забор, на выбитые окна, перевел тяжелый взгляд на майора. Артерия на генеральской шее пульсировала так, что, казалось, не выдержит и лопнет. Лицо стало не просто красным - пунцовым. На лбу выступила крупная испарина. Наконец он резко взмахнул рукой и наконец дал выход своим эмоциям:
- Ну и правильно! Развели демократию, мать вашу! Всю Россию засрали. Мразь всякую распустили. Правильно, майор - отребье всякое, коты поганые девок наших портят а мы их в задницу целовать должны?! Стрелять их, сволочей! К стенке их!
Начальник отделения еще не до конца понял, что произошло. Понял главное - пронесло. Рядовые менты за его спиной недоуменно переглядывались, генеральская свита хитро улыбалась между собой, а над отделенческим двором громыхал бас:
- Молодец, майор! Каждой сволочи по пуле у нас еще найдется. И рука не дрогнет. Дерьмокра-а-аты!? Тьфу, твою богу душу!.. сопли газетные!.. рожать некому!.. поганой метлой!.. рука не дрогнет!..
***
Если у кого-то возникли сомнения в достоверности изложенных фактов, то можете подробно все расспросить у Начальника 4 ГОМ майора милиции Терещенко Сергея Антоновича. Его рабочий телефон: 43-19-74.
Код города Самозванска узнаете в справочнике.

[Медвед]

Спёрто отсюда