кстати Горобий вчера праздновал свою днюгу в Дягилеве. видать зажег умничег!!!
Клуб ?Дяgilev?, располагающийся в здании Щукинской сцены на территории сада ?Эрмитаж?. Еще в XIX веке в саду ?Эрмитаж?, принадлежащем московскому купцу В. Я. Щукину, кипела культурная и, в особенности, театральная жизнь. А Щукинская сцена, сооруженная в начале XX века, до сих пор остается одной из самых стильных московских площадок. Не случайно и обращение к личности Сергея Павловича Дягилева, русского балетного антрепренера. Достаточно слегка осовременить образ Сергея Павловича, чтобы прийти к выводу, что Дягилев, живи он в наше время, стал бы идеальным клубным продюсером. А его зритель ─ типичным гламурным тусовщиком. Дягилев, обладавший потрясающим художественным чутьем, всегда стремился быть впереди конкурентов, постоянно восхищать и эпатировать зрителей. Его постановки всегда отличались смелостью сценографических экспериментов, роскошью и зрелищностью ─ они неизменно собирали самых богатых, самых красивых, самых взыскательных ценителей искусства. Наследуя эти принципы, атмосфера клуба ?Дяgilev? также преисполнена новаторства и эпатажа. Чего только стоит ?взлетная площадка?, поднимающая гостей на верхние ярусы клуба, или светодиодные панели, покрывающие буквально все стены ─ проецируемое на них изображение создает иллюзию вращающейся карусели. Кстати, именно эти панели послужили одной из причин, по которым открытие клуба было отложено более чем на три месяца. Ни одно из российских предприятий не взялось за столь сложную работу, и панели пришлось заказывать за границей. Дягилев ─ великосветский лев, с ?бриллиантовым? видом входящий в лучшие дома Европы. Он приказывает выломать все кресла в партере парижского театра Шатле и заменить его ложами, считая достойным зрителем только того, кто способен оплатить место в ложе. Клуб ?Дяgilev? тоже далек от демократических принципов. Это заведение для современной аристократии, для избранных, для самых густых сливок гламурного общества. Богатые и знаменитые располагаются в ложах, ну а если ты пока не можешь себе позволить ложу, тебе хватит места на танцполе, где много таких же молодых и красивых, как ты! Дягилев крайне избирателен в знакомствах, и причиной тому ─ не снобизм и предвзятость, а безупречный тонкий вкус. Дягилеву предоставлена уникальная честь: задавать тренды культурной жизни ─ и он моментально способен определить, интересен ли человек и достоин ли он быть принятым в узкий круг дягилевского общества, в круг законодателей театральной, ─ а теперь и клубной ─ тусовки. К слову сказать, стать своим в клубе ?Дяgilev? так же непросто, как заслужить внимания, а тем более дружбы самого Сергея Павловича.
Но есть и другой Дягилев ─ его имеют возможность увидеть лишь те немногие, перед кем он решается снять свою бесстрастную аристократическую маску. И перед этими немногими Дягилев предстает в образе настоящего русского барина, величественного, безрассудного, щедрого и безудержно веселого, по-богатырски хохочущего и всем напиткам мира предпочитающего хорошую русскую водку. Однако Дягилев выше всякой национальности. Он русский, но знаком и понятен всему миру. С одинаковой легкостью он покоряет парижский Шатле, лондонский Колизей и нью-йоркский Метрополитен-опера. Но ?Дяgilev? больше не гастролирует, ─ знатоки прекрасного со всего мира теперь сами съезжаются к нему в гости, в сад ?Эрмитаж?, в здание Щукинской сцены.
