А кто тут говорит про Вагнера?
Это агентские дела и мутки.
У Вагнера развод с женой.
Во Фламенко президент клуба-тётка.
Она никак не поймёт, что предлагая 1 лям в рассочку на 10 лет за Вагнера, при его стоимости до 15, Гинер просто из-за своей интеллигентности не может плюнуть им рожу = )))
по сути, она не выплатила ЦСКА ещё даже за аренду Вагнера. А также около полляма самому Вагнеру.
"Переговоры" проходят уже не первый год примерно так:
"-- Назначьте же цену,-- стенал отец Федор, осмотрительно биясь головой о ствол араукарии.
-- Не портите дерева, чудак вы человек! Мусик, он, кажется, не псих. Просто, как видно, расстроен человек болезнью жены. Продать ему разве стулья, а? Отвяжется, а? А то он лоб разобьет!
-- А мы на чем сидеть будем? -- спросила Мусик.:
-- Купим другие.
-- Это за двадцать-то рублей?
-- За двадцать я, положим, не продам. Положим, не продам я и за двести... А за двести пятьдесят продам.
Ответом послужил страшный удар головой о драцену.
-- Ну, Мусик, это мне уже надоело. Инженер решительно подошел к отцу Федору и стал диктовать ультиматум:
-- Во-первых, отойдите от пальмы не менее чем на три шага; во-вторых, немедленно встаньте. В-третьих, мебель я продам за двести пятьдесят рублей, не меньше.
-- Не корысти ради,-- пропел отец Федор,-- а токмо во исполнение воли больной жены,
-- Ну, милый, моя жена тоже больна. Правда, Мусик, у тебя легкие не в порядке? Но я не требую на этом основании, чтобы вы... ну... продали мне, положим, ваш пиджак за тридцать копеек.
-- Возьмите даром! -- воскликнул отец Федор. Инженер раздраженно махнул рукой и холодно сказал:
-- Вы ваши шутки бросьте. Ни в какие рассуждения я больше не пускаюсь. Стулья оценены мною в двести пятьдесят рублей, и я не уступлю ни копейки.
-- Пятьдесят,-- предложил отец Федор.
-- Мусик! -- сказал инженер.-- Позови Багратиона. Пусть проводит гражданина!
-- Не корысти ради...
-- Багратион!
Отец Федор в страхе бежал, а инженер пошел в столовую и сел за гусика. Любимая птица произвела на Брунса благотворное действие. Он начал успокаиваться,
В тот момент, когда инженер, обмотав косточку папиросной бумагой, поднес гусиную ножку к розовому рту, в окне появилось умоляющее лицо отца Федора.
-- Не корысти ради,-- сказал мягкий голос.Пятьдесят пять рублей.
Инженер, не оглядываясь, зарычал. Отец Федор исчез.
Весь день потом фигура отца Федора мелькала во всех концах дачи. То выбегала она из тени криптомерий, то возникала она в мандариновой роще, то перелетала через черный двор и, трепеща, уносилась к Ботаническому саду."
Голосование
