В свое время "на чай" давали лишь тогда, когда требовалось, чтобы вам
быстро и расторопно оказали какую-нибудь услугу. В некотором смысле, это
должно было хоть как-то компенсировать низкую заработную плату
определенного класса служащих. Все это понимали и принимали, как должное.
Но уже в двадцатом веке, когда я родился, туризм для большинства
развивающихся стран стал основным источником доходов. Местные жители
смотрели на туристов лишь как на денежные мешки. Вскоре это стало
традицией, и постепенно такая точка зрения возобладала во всех остальных
странах, даже и в тех, откуда приезжали туристы. Отныне каждый, кто носил
униформу, знал о той выгоде, которую несли совершенно бесполезные, но
выполненные с угодливой улыбкой, услуги. Человек в ливрее завоевал весь
мир. С тех пор мы все превращаемся в туристов, едва перешагнув порог
собственного дома. Мы становимся гражданами второго сорта, которых
безжалостно эксплуатируют армии улыбающихся слуг. Бескровная революция,
которую совершили швейцары, официанты и привратники победила! Навеки!
Теперь в любом городе, куда бы я ни приехал, люди в ливреях бросаются
мне навстречу, смахивают перхоть с моего воротника, суют в руку рекламную
брошюрку, сообщают последний прогноз погоды, молятся за мою душу, следят,
чтобы я не промочил ноги в ближайшей луже, протирают стекла моего
глайдера, держат над головой зонтик - как в дождливые, так и в солнечные
дни, светят на меня ультрафиолетовым фонариком, если небо закрывают тучи,
сдувают с одежды прилипшие нитки, чешут мне спину, бреют мне шею,
застегивают мне ширинку, начищают мои ботинки... и, главное, улыбаются.
Прежде, чем я успеваю послать их куда подальше, их правая рука уже
наготове. На уровне пояса, ладонью вверх.
Черт возьми! Каким благодатным местом стала бы вселенная, если бы мы
все носили ливреи - блестящие и поскрипывающие. Нам бы всем пришлось
улыбаться друг другу.
Роджер Желязны. Остров мертвых
