...
Марафон среди сугробов
Признанным чемпионом по зимним велопутешествиям является москвич Андрей Финоченко. В послужном списке этого энтузиаста уже более двух десятков многодневных рейдов, совершенных в самый разгар традиционного лыжного сезона: маршруты, проложенные по льду Азовского и Каспийского морей, по озеру Байкал, по Архангельской области…
А всего в дальних зимних маршрутах путешественник намотал на колеса уже 34 тысячи километров, но останавливаться на этом не намерен.
Особенной любовью велосипедиста пользуются сибирские автозимники. “Летом ведь в тех местах не проедешь: бездорожье, болота, реки, ручьи”, — поясняет Финоченко. Рекордным по сложности и дальности для него стал поход по знаменитому Колымскому тракту.
Финоченко стартовал из Читы, а 56 дней спустя он въехал на своем байке на окраину Магадана, преодолев 4500 километров — через Якутск, через знаменитый “полюс холода” в районе Оймякона. Полторы тысячи накрутил по замерзшим руслам рек и речек Восточной Сибири — пришлось ехать и по великой Лене, и по “водными артериям местного значения” вроде какого-нибудь безвестного Ципикана или Бамбуйки.
— На ледяном автозимнике удавалось держать среднюю скорость километров 20 в час. Иногда двигался и быстрее, но это уже рискованно: местами попадались трещины во льду, припорошенные снегом. Поперечные-то еще ничего, а вот если колесо угодит в узкий продольный разлом, тогда падение практически неминуемо. И еще одна трудность: к середине зимы лед на реках проседает, и у берегов, где чаще всего накатаны колеи зимников, он становится наклонным. Для велосипедиста это беда… Чуть зазевался — и уже катишься под уклон на боку! Таких падений у меня было, наверное, более ста. Однако дело обошлось без травм и поломок.
Результаты взвешивания багажа Андрея могли бы ужаснуть всякого велосипедиста: рюкзак потянул почти на 60 килограммов! — ремонтный набор, запчасти, продукты, теплая одежда… В дальнем пути эти запасы оказались весьма кстати. Мороз по ночам порой загонял столбик термометра за отметку -40, и хотя днем было “почти тепло”, градусов 15—20, но часто злобствовал встречный ветер. Ночлеги у путешественника случались разные. Часть из них — полевые.
В сумерках Финоченко расчищал лопатой площадку для бивака (а сугробы-то — под 2 метра!), заготавливал побольше дров, натягивал возле костра наклонно тент и под ним расстилал спальник. Несколько раз в непроглядной тьме одинокого путешественника беспокоил близкий волчий вой. Но подобная романтика в стиле рассказов Джека Лондона требовала слишком много сил и времени, поэтому по возможности приходилось подгадывать ночевки к встречающимся на маршруте охотничьим зимовьям, вагончикам дорожных рабочих, шоферским гостиницам.
Спустя несколько лет энтузиаст-“зимник” вновь стартовал из Читы. Только на сей раз его целью было добраться по Амуру, по трассе БАМ до Сахалина. Из-за бездорожья порой приходилось спешиваться и продвигаться вперед по снежным переметам “велопешком”. На таких сложных участках пути даже ценой неимоверных усилий Андрей едва мог преодолевать за день 20—25 километров.
Доводилось и поплутать. В районе приамурского поселка Сотибово велосипедист чуть не оказался нарушителем госграницы: укатанная дорога вывела его прямехонько к колючей проволоке и контрольно-следовой полосе. А на пути от Комсомольска-на-Амуре до поселка Де-Кастри Андрей попал на линию заброшенной “сталинки”. Полвека назад здесь строили железную дорогу к острову Сахалин, на мысе Лазарева она должна была нырять в тоннель под Татарским проливом. Однако после смерти “вождя народов” все работы на трассе дороги прекратили. Из-за отсутствия тоннеля Андрею пришлось перебираться на остров прямо по льду пролива.
Северный Сахалин встретил путешественника неласково — снеговым изобилием и “вселенским” бездорожьем. Отчаявшись пробиваться сквозь бесконечные сугробы, Андрей поддался уговорам местных железнодорожников и погрузился на грузовой поезд. Увы! Мощная техника тоже спасовала перед природной стихией: буквально через несколько километров состав застрял в снежных заносах. К чести Финоченко нужно отметить, что, за исключением этого небольшого участка, весь остальной путь протяженностью более 4 тысяч километров — вплоть до сахалинского порта Холмск, он проделал “своими ногами”.
МК 18.02.2009 00:45 Александр Добровольский
